Ближневосточные княжества армян-халкидонитов и их политические взаимоотношения с крестоносцами (1098-1104 гг.)

Исследователи, изучающие армяно-латинские отношения времен Первого крестового похода (1096-1099 гг.), обходят вниманием армян-халкидонитов. Их не рассматривают как самостоятельную силу, вероятно по причине их политической разобщенности. При этом игнорируется тот факт, что религиозно они оставались едины. Исследователи словно не замечают эту армянскую общность, широко представленную на Ближнем Востоке. Халкидониты непосредственно контактировали с крестоносцами, и многие из них с радостью приветствовали новых освободителей ближневосточных христиан от турок-сельджуков. Естественно, вожди крестоносного движения приветствовали тот оптимизм, с которым их встречали жители армянских государств, и хорошо осознавали стратегические выгоды от союза с ними. Таким образом, их сотрудничество было взаимовыгодным. Для реализации тех планов, которые строили перед собой крестоносцы - освобождение ближневосточных территорий с целью их дальнейшего освоения, им в первую очередь необходимо было установить контакты с местными христианами, в числе которых были и армяне. Интересно, что первыми армянскими княжествами, с которыми крестоносцы стали налаживать отношения были княжества находившиеся под управлением армян-халкидонитов - факт, который ранее ускользал от внимания исследователей. Все это говорит о том, что первые контакты крестоносцев с православными армянами не были случайными. Крестоносцы прекрасно осознавали, на какой риск они идут, предпринимая ответственные и нелегкие походы против исламского мира. Их предводители были людьми расчетливыми и правила элементарной стратегии, вероятно, вынуждали их вступить в общение с теми христианами Ближнего Востока, которые были им конфессионально близки - т.е. с православными. И хотя некоторые вожди крестоносного движения видели в этих христианах еретиков [1], представители Римской церкви и сам понтифик, благословивший Первый крестовый поход, считали иначе [2]. Православное население Ближнего Востока составляли греки, армяне-халкидониты, являвшиеся весьма значительной группой, а также сирийцы-мелькиты, представлявшие собой меньшую по численности общину. В отличие от греков, земли которых были захвачены мусульманами, армяне-халкидониты имели на Ближнем Востоке несколько княжеств. Эти земли стали для крестоносцев тем опорным пунктом, где они могли обосноваться, а также наладить дальнейшие взаимоотношения с другими христианами, в том числе армянами-монофизитами. Тем более что в самих княжествах армян-халкидонитов монофизитские общины сирийцев и армян были достаточно значительными.

Надо сказать, что, в то время как армяне-монофизиты с их автокефальной церковью находились вне литургического общения с Римом [3] и представляли собой инославную для латинян организацию, армяне-халкидониты Ближнего Востока подчинялись Антиохийскому патриархату [4], и потому пребывали в общении с пришедшими на их земли крестоносцами. Интересно, что раскол 1054 г. между Римской и Константинопольской церквами мало отразился на взаимоотношениях христиан на Ближнем Востоке. Крестоносцы причащались в православных храмах и монастырях, а после создания латинского патриархата в Иерусалиме (1099 г.) и подчинения Антиохийского патриархата Риму, а также появления новых епископств в завоеванных областях (Вифлееме, Тире, Кесарии, Назарете и других городах), где латиняне поставили своих митрополитов и епископов, православные епархии с крупными монастырями и вовсе перешли в подчинение Римской церкви. История церковного общения армян-халкидонитов с Римским престолом начинается еще в эпоху раннего средневековья, в тот период, когда церковные организации православных армян подчинялись Константинопольской церкви, поддерживавшей литургическое общение с Римской кафедрой. В VII в. появляются свидетельства непосредственных контактов латинской церкви с армяно-халкидонитскими клириками, которые напрямую подчинялись римскому понтифику, - примером тому может послужить монастырь Св. Рената (в Риме), принадлежавший армянам-халкидонитам и называвшийся «обителью армян». О нем упоминается в документах Латеранского Cобора (в 649 г.) [5]. Не говоря уже о святых-проповедниках армянах-халкидонитах, подвизавшихся в Италии или на канонической территории Римского престола, канонизированных Римской церковью. Самые известные среди них Григорий Макар [6], Макарий Гентский [7], Симеон Армянин [8], Давинус Луккийский [9] и Григорий Епископ [10]. Таким образом, латинский мир был знаком с армянами-халкидонитами еще задолого до Первого крестового Похода, и традиция этих взаимоотношений уходит своими корнями в ранее средневековье.

В этой связи следут сказать, что первые контакты латинян с армянами Ближнего Востока относятся ко времени активной деятельности византийского полководца, армянина-халкидонита Филарета Варажнуни, доместика схол Востока, который в 1071 г. отделился от империи и до 1078 г. проводил (вместе со своим армяно-халкидонитским офицерским корпусом) независимую от Константинополя политику [11]. На службе у Варажнуни находился корпус наемников-франков из 800 воинов во главе с «графом Рмбагатом» («կոմսն Ռմբաղատն») [12], который составлял ядро его армии. Исходя из этого, стоит отметить, что выразителями взаимоотношений армян и латинян на Ближнем Востоке выступали армяне-халкидониты, по крайней мере, православные армяне заложили фундамент этих взаимоотношений.

Эдесское княжество Тороса Хетумида, бывшего полководца Филарета Варажнуни [13], было первым княжеством, находившееся под управлением армян-халкидонитов, в которое вступили крестоносцы. Предыстория этих событий выглядит следующим образом.

После падения государства Филарета Варажнуни Эдесса перешла в руки турок-сельджуков. Завоевав Эдессу летом 1094 г., сирийский султан Тутуш (1074-1095 гг.) назначил правителем города Тороса [14], сына некоего Хетума, который некоторое время служил у византийцев и через посредство Филарета Варажнуни получил от них наместничество Мелитины. В то же самое время с целью упрочнения своего контроля над Эдессой Тутуш расквартировал в цитадели города сельджукский гарнизон [15]. Одновременно в городе действовал так называемый «совет ишханов», числом из двенадцати человек, к гласу которого прислушивалось население Эдессы [16].

Последовавшая в 1095 г. гибель Тутуша, привела к изгнанию турок из города. Эдесса с прилегающими территориями стала автономной областью во главе с Торосом и «советом двенадцати ишханов». Однако плохо сохранившаяся надпись из Эдессы, относящаяся к кануну Первого крестового похода, упоминает о византийском императоре Алексее I Комнине (1081-1118 гг.) и сообщает об освобождении города от тюркского господства. Это позволило А.П. Каждану заключить, что независимость Эдессы была достигнута Торосом при поддержке византийцев, и титул Тороса - «куропалат», может служить тому наглядным подтверждением. Кроме того, это свидетельствует и о том, что Торос, по всей вероятности, находился под сюзеренитетом императора Алексея I [17], также Э. Хонигман считал, что Торос был автономен, но позже империя признала его правителем Эдессы и пожаловала титул куропалата [18].

Изгнанные турки призвали на помощь Сукман ибн Артука и эмира Самосаты Бальдука. Коалиция мусульман вскоре осадила Эдессу. Осада была тяжелой, но куропалат Торос отстоял город. Он с успехом отражал атаки Ридвана, Альп-Илека и Ягы-Зияна [19]. Торос понимал, что находясь в сельджукском окружении, долго его княжеству не протянуть. Куропалат всеми силами искал союзников против Малик Ридвана и румского сулатана Кылыч-Арслана I (1086-1107 гг.), который пытался подчинить себе Мелитину, находившуюся под началом халкидонитского аристократа Гавриила, тестя Тороса [20]. В результате Торос был вынужден пригласить к себе султана Альп-Илека [21]и передать ему номинальную власть над княжеством (их встреча произошла в Мелитине). Несмотря на то, что это изначально не входило в его планы, Альп-Илек решил убить Тороса, но тот опередил эмира, отравив его руками своего зятя Гавриила. Вновь оказавшись в одиночестве, Торос стал искать новых союзников. При этом Византия не могла оказать ему существенной помощи, т.к. она вела активные войны на западе и не имела возможности сконцентрировать свои силы на восточном направлении. Желание укрепить свое положение и приобрести союзников в борьбе с тюрками-сельджуками, очевидно, и заставило Тороса приветствовать появление крестоносцев [22].

Успехи крестоносцев в войнах с сельджуками на территории Малой Азии вселяли в местных христиан оптимизм. Армяне активно помогали латинянам, исполняя роль проводников на местах и снабжая их провизией и всем необходимым. Что же до Эдессы, то выгодное расположение города делало его удобным плацдармом для борьбы с турками, что также повлияло на выбор крестоносцев [23].

Прослышав о захвате крестоносцами Равендана и Телль-Башира, Торос направил к возглавлявшему крестоносные войска графу Балдуину Булонскому своих послов, приглашая его к себе, чтобы граф оказал ему помощь в борьбе с сельджуками [24]. События эти датируются зимой 1097-1098 гг. Как сообщает Матфей Эдесский, «куропалат Торос установил с графом большую (многую) любовь и союз, дал ему много подарков» [25]. Между тем, Торос видел в Балдуине исключительно наемника и только [26], хотя граф Булонский, преследуя свои интересы, вынудил Тороса не только оставить в городе крестоносных наемников, но и усыновить его и сделать своим соправителем [27].

Вступив в должность соправителя, Балдуин принялся за освобождение своих новообретенных территорий от сельджукского присутствия. После того, как в Эдессу приехал Константин, армянский князь Гаргара (или Каркара), Балдуин собрал войско, состоявшее из крестоносцев и местных армянских воинов, и напал на Самосату (с 9 по 14 февраля 1098 г.), эмиром которой был Бальдук. В Самосате содержались христианские заложники - дети армянских ишханов Эдессы, что стало еще одной причиной похода [28]. Однако армяно-латинская атака не удалась. Турки нанесли христианам ощутимое поражение, которые потеряли около тысячу воинов, а предводителям похода - Балдуину и Константину пришлось вернуться в Эдессу к Торосу. Поражение под Самосатой привело к падению популярности Тороса [29].

Трудное положение, в котором оказался правитель Эдессы в период ее независимости, вынуждало его прибегать к непопулярным мерам. От сельджукского давления Торос вынужден был откупаться золотом и драгоценностями, и все это происходило за счет роста налогов, что вызывало недовольство, как у низов общества, так и у эдесской элиты [30]. Поражение под Самосатой «подлило масло в огонь» и в среде эдесской элиты, во главе которой стоял «совет двенадцати ишханов», возник заговор против куропалата. В заговоре принял участие и Константин Гаргарский со своим окружением. Заговорщики решили поменять медлительного и престарелого Тороса на молодого и полного сил Балдуина. Вероятно, ещё одной причиной заговора против Тороса было и то, что под Самосатой значительные потери понесли именно армянские воины, в то время как потери среди крестоносцев были ничтожными [31]. Матфей сообщает, что «в эти дни сорок человек вступили между собой в иудин заговор. Ночью они пошли к графу Балдуину, брату графа Готфрида, и вовлекли его в свои злые умыслы и обещали отдать ему Эдессу. Последний, одобрил их злое намерение. Они вовлекли и армянского князя Константина и на пятой неделе Великого Поста подняли всю городскую толпу против куропалата Тороса» [32]. 9 марта 1098 г. в Эдессе вспыхнул мятеж и «в воскресенье они разорили дома всех его (Тороса) ишханов захватили верхнюю крепость, и в понедельник, собравшись, напали на нижнюю крепость, где пребывал (Торос) и дали ему жестокий бой. Находясь в безвыходном положении, [Торос] просил их поклясться в том, что [они] не тронут его, и обещал сдать им крепость, город и удалиться со своей женой в город Мелитину», несомненно, к своему тестю, дуке и севасту Гавриилу. Согласно Матфею Балдуин принес страшные клятвы [33], после чего Торос передал графу полное управление городом. Однако в дело вмешались горожане и вечером 9 марта, «во вторник, в праздник святых сорока мучеников, горожане, собравшись, жестоко напали на (Тороса), мечами и дубинами сбросили [его] со стены (крепости) в огромную толпу, которая вся как один набросилась на него, нанесла ему мечами множество ударов, предав его мучительной смерти. Они совершили превеликий грех перед Богом. Связав его ноги веревкой, [они] позорно таскали его по площади города. В этот день они стали клятвопреступниками» [34].

Сравнивая данные латинских и армянских хроник, становится понятным, что латинские хронисты пытаются оправдать Балдуина Булонского. Это был честолюбивый и расчетливый человек, проводивший в Эдессе свою собственную политику. Узнав о заговоре, он впоследствии одобрил его, однако непосредственно сам участвовать в нем не стал, решив дождаться исхода задуманного, и уже тогда, в зависимости от результата, примкнуть к победившей стороне [35].

В отличие от Гвиберта Ножанского и Альберта Аахенского, которые упоминают о попытках Балдуина спасти Тороса [36], Матфей Эдесский ничего не говорит об этом. Так или иначе, но на тот момент популярность Балдуина как борца с турками среди жителей Эдессы была еще достаточно велика, и граф Булонский вполне мог сохранить жизнь куропалата. Не ясно лишь одно - он не смог этого сделать, или же не захотел. Скорее всего, граф Булонский этого сделать не захотел, учитывая рассказ о смерти Альп-Илека [37]. Слишком невыгодно было оставлять в живых бывшего эдесского куропалата.

Эдесса была первым армянским княжеством, которое  перешло под управление крестоносцев, во главе которого стоял халкидонит - Торос Хетумид и приближенные к нему князья, по всей вероятности, также халкидониты, дома которых, согласно Матфею Эдесскому, были разорены противниками куропалата.

Следующее княжество, к которому подступили крестоносцы, располагалось в Киликии, с центром в городе Мараш, где правителем был Татул, представитель армяно-халкидонитского рода Пакурианов [38], также, вероятно, вышедшего из окружения Филарета Варажнуни [39].

Матфей Эдесский рассказывает, что около 1100 г. начальником гарнизона ромеев в Мараше был Татул «князь князей…, под рукой царя ромеев Алексея» [40]. Мараш был отнят у сельджуков крестоносцами и передан императору Алексею Комнину, согласно договору между ромеями и латинянами о передаче городов под власть византийского василевса. В.П. Степаненко считает, что в сельджукский период Мараш обладал определенной автономией, подобно Эдессе и Мелитине, и был передан ромеям в конце 1099 г., что подтверждают Матфей Эдесский и Анна Комнина [41]. Находясь под властью императора Алексея, византийский протоновелиссим Татул также сохранил автономию, что можно понять из титула Татула - «князь князей» (греч. «άρχοντος των αρχόντων»). Однако вследствие начавшихся вскоре разногласий между ромеями и крестоносцами, последние стали оспаривать эти территории. В результате Боэмунд, князь Антиохии, осадил Мараш, где укрепился Татул с ромейским гарнизоном. Боэмунд требовал от Татула сдачи города, но Татул «…князь князей ни во что не поставил войну его (Боэмунда), так как был он храбрым мужем и воином, и находился он в городе Мараше со множеством азатов, а Боэмунд стоял лагерем на Марашском поле, подчинив себе всю окружающую область» [42]. В то же самое время эмир Севастии Мелик Данишменд осадил княжество другого армянина-халкидонита - Гавриила Мелитинского, бывшего полководца Филарета Варажнуни и зятя убитого Тороса Хетумида [43].

В период осады Мараша Боэмунд получил от Гавриила просьбу о помощи с обещанием передать Мелитину в его руки. Непонятно чем бы завершилась осада Мараша, но Боэмунд свернул ее и отправился на помощь Гавриилу. Столкновение крестоносцев с сельджуками привело к победе последних. Около 15 августа 1100 г. Боэмунд и его племянник Рожер попали в плен [44] и виной тому, согласно Михаилу Сирийцу, была политика Гавриила, который до последнего момента двоедушничал, остерегаясь с одной стороны слишком больших претензий Боэмунда, а с другой - турок-сельджуков [45]. Но Гавриил прекрасно понимал, что не устоит и под тюркским владычеством. Так или иначе, ему требовался союз с крестоносцами. В этом отношении более удачным оказался поход в Мелитину Балдуина Булонского, тогда еще графа Эдессы, который принудил эмира снять осаду с Мелитины [46], и которого Гавриил признал своим сюзереном. Граф оставил в Мелитине небольшой гарнизон, состоявший из 50 рыцарей [47], а его преемник - граф Балдуин де Бурк, женился на дочери Гавриила - Морфии [48]. Действия Гавриила должны были теснее связать его с крестоносцами и укрепить его позиции как внутри, так и вовне города-княжества, однако даже союз с Балдуином де Бурком (который не смог или не захотел помочь своему тестю) не уберег его от трагической гибели в 1103 г.

Гавриил Мелитинский был человеком византийской культуры [49] как впрочем и остальные армяне-халкидониты, приближенные ко двору Филарета Варажнуни (который, не будем забывать, носил должность византийского доместика схол). Гавриил, как и многие другие армяне-халкидониты, сочетал в себе как греческие, так и армянские черты: согласно латинскому хронисту Гийому Тирскому, Гавриил был греком по вероисповеданию, но армянином по языку, письму и обычаям [50]. При этом важно отметить, что значительная часть населения Мелитины состояла из монофизитов (сирийцев и армян), которые ненавидели правителя-халкидонита, и ненависть была взаимной [51]. Монофизитское духовенство активно поддерживало эту вражду [52]. Гавриил мог опереться лишь на православное население города (греков и армян-халкидонитов). Взаимная ненависть правителя-халкидонита и его монофизитских подданных вылилась в кровавые репрессии и побои, выразившиеся, в частности, в приказе Гавриила убить сирийского епископа-монофизита Мелитины [53]. Все это породило недовольство в городском ополчении и привело к измене воинов Гавриила, которые способствовали падению города в период новой сельджукской осады. Около 1103 г. турки-сельджуки неутомимого Данишменда взяли Мелитину, а Гавриил попал в плен во время осады города. Подвергнув его страшным истязаниям, турки отдали его на растерзание толпе монофизитов, которая, опозорив своего правителя-халкидонита, причинила ему новые мучения. В конце концов, мусульмане убили Гавриила и бросили его тело собакам.

В то же самое время (в 1103 г.) обострились отношения Татула Марашского с крестоносцами на фоне общей негативной ближневосточной политически между ромеями и крестоносцами. Византийская империя воевала с Антиохийским княжеством за равнинную Киликию. Крестоносцы усиливались, а Татулу не приходилось рассчитывать на помощь Византии. В это время Жослен де Куртенэ, родственник графа Эдесского Балдуина Бургского, получил от последнего Тель Башир и пограничные с Марашем крепости. Это имело фатальные для Татула последствия. К началу 1104 г. он был вынужден передать свое княжество Жослену де Куртенэ, а сам отправился в Константинополь, где, благодаря сигиллогафическим данным, мы можем предположить, что Татул продолжил свою карьеру на службе у Византии и после 1104-1105 гг. [54]

По всей вероятности, в числе халкидонитских князей исследуемого периода были и сыновья халкидонита Филарета Варажнуни. Сведения о них достаточно скудны. Анонимная сирийская хроника (1234 г.) сообщает нам, что: «христиане, сыновья доместика Филарета владели Марашем и Черной горой» [55]. Судя по всему, речь идет о периоде с июня 1098 г. (т.е. после убийства Тороса Хетумида) по июль 1099 г. (взятие крестоносцами Иерусалима). Таким образом, сыновья Филарета могли иметь какие-то политические контакты с крестоносцами, благодаря которым Мараш был отвоеван у мусульман (которым, вероятно, и подчинялись прежде сыновья Филарета) и передан ромеям (в 1099 г.) в лице князя-князей Татула Пакуриана. По-видимому, после передачи Мараша ромеям, власть сыновей Филарета распространялась лишь на район Черной горы, где, следует отметить, подвизалось немало монахов из среды армян-халкидонитов, находившихся в подчинении Антиохийского патриархата [56].

Надо отметить, что как Тороса Хетумида, так и Гавриила Мелитинского постигла одинаковая судьба. Торос и Гавриил были офицерами и единоверцами Филарета Варажнуни. И Торос и Гавриил на короткое время признали власть сельджуков, а затем, изгнав из крепости города тюркский гарнизон, стали самостоятельными архонтами ориентирующимися на Византию, как и прежде, в период Филарета Варажнуни (с 1078 г.). Так же как и Гавриил, Торос чувствовал себя достаточно неуютно в обстановке неприязни населения внутри города и сельджукских нашествий извне. Также как и Гавриил, Торос искал союза с крестоносцами. Ненависть населения по отношению к Торосу и Гавриилу способствовала потере им жизни и власти. Армяно-халкидонитских аристократов, прямых ставленников Византии или ориентирующихся на нее, поддерживали в Киликии и северной Сирии только греки и армяне-халкидониты. Они могли также рассчитывать на помощь империи, правда зачастую весьма эпизодическую, так как Византия, занятая войнами на востоке и западе, не всегда могла оказать поддержку своим подопечным [57]. Именно этой поддержки как раз и недоставало Татулу Марашскому, Торосу Эдесскому и Гавриилу Мелитинскому [58], которые оказались в мусульманском окружении, а аристократы из армян-монофизитов не утруждали себя тесным общением с ними, но наоборот, способствовали их падению, как например участие в эдесском заговоре Константина Гаргарского против Тороса Хетумида. Что касается крестоносцев, то для них армяне-халкидониты хоть и были союзниками, но все же представлялись людьми византийской ориентации - враждебной для латинян. Кроме того, ко времени Первого крестового Похода халкидониты составляли на Ближнем Востоке меньшинство крайне непопулярное среди местных многочисленных монофизитов. Все эти причины обернулись катастрофой для православных армянских аристократов. С потерей армянами-халкидонитами крупных княжеств (с 1098 по 1104 гг.) было положено начало падению их политического влияния на Ближнем Востоке, с этого момента армяно-халкидонитский элемент данного региона идет на спад. Интересно, что отобрав у православных армян их владения, крестоносцы переносят свое внимание на княжества армян-монофизитов, многие из которых лишаются своих прежних владельцев и нередко ценой их жизни [59]. Но, как мы отмечали выше, первыми армянами, вступившими в тесный контакт с крестоносцами, были халкидониты, которые внесли свою лепту в становление и развитие Иерусалимского королевства. Память об этом еще долго сохранялась в Арденн-Анжуйской династии, к которой принадлежали потомки Гавриила Мелитинского - королева Морфия Иерусалимская и ее знаменитая дочь - королева Мелисанда [60].

© Казарян О., 2012
© Бойчук Б.В., 2012
DEUSVULT.RU, 2012

Иллюстрации

Признание армянских ишханов Эдессы Балдуина Булонского своим правителем. Иллюстрированная рукопись, хроника Гийома Тирского, 1286 г. Храниться в Национальной библиотеке Франции, Ms. 9084, f. 42v.

Убийство Тороса Эдесского. Иллюстрированная рукопись, хроника Гийома Тирского, 1286 г. Храниться в Национальной библиотеке Франции, Ms. fr. 2630, f. 30v.

Список сокращений

АДСВ - Античная Древность и Средние века.

ВВ - Византийский Временник.

MPL. - Migne J.P. Patrologiae cursus completes. Series Latina.

RHC. Occ. - Recueil des historiens des croisades. Historiens Occidentaux.

Источники и литература

1. Арутюнова-Фиданян В.А. Армяне-халкидониты на восточных границах Византийской империи (XI в.). - Ереван, 1980.

2. Арутюнова-Фиданян В.А. Повествование о делах армянских. (VII в.). - М., 2004.

3. Герд Л.А. Армяне и грузины в антиохийских монастырях XI в. (по «Тактикону» Никона Черногорца) // Русь и южные славяне. Сборник статей к 100-летию со дня рождения В.А. Мошина. - СПб., 1998.

4. Избранные жития святых, в европейских землях просиявших. - М., 2009.

5. Каждан А.П. Армяне в составе господствующего класса Византийской Империи в XI-XII вв. - Ереван, 1975.

6. Казарян О. Филарет Варажнуни и характер его отношений с национальной Армянской Церковью (1071-1086 гг.) [Электронный ресурс] / DEUSVULT.RU. - Электрон. дан. - [Б. м.], 2011. - Режим доступа: http://deusvult.ru/12-filaret-varazhnuni.html.

7. Марр Н.Я. Аркаун, монгольское название христиан в связи с вопросом об армянах-халкидонитах // ВВ. - СПб., 1906. -Т. 12.

8. Пападопуло-Керамевс А.И. Symbolai eis ten historian Trapezuntos // ВВ. - СПб., 1905, Вып. 12.

9. Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. - СПб, 2002.

10. Степаненко В.П. Государство Филарета Варажнуни (Врахамия). 1071-1086 // АДСВ. - Свердловск, 1975. - Вып. 12.

11. Степаненко В.П. Граф и ишханы Эдессы (кон. XI - пер. пол. XII вв.) // АДСВ. - Свердловск, 1988. - Вып. 24.

12. Степаненко В.П., Шандровская В.С. Татул и Пакурианы // АДСВ. - Свердловск, 2005. - Вып. 36.

13. Творения преподобного Максима Исповедника. - М., 1993.

14. Albert of Aachen. Historia Ierosolimitana: History of the Journey to Jerusalem / ed., trans. S.B. Edgington. - Oxford, 2007.

15. An Armenian Pilgrim in Medieval Italy. Cult and Iconography of St. Davinus of Lucca // Armenian Studies Today and Development Perspectives, atti del convegno internazionale (Erevan, 15-20 settembre 2003). - Erevan, 2004.

16. Anne Comnene. Alexiade. - Paris, 1934.

17. Armenia and the Crusades, tenth to twelfth centuries: the Chronicle of Matthew of Edessa / Tr. A.E. Dostourian. - Lanham, 1993.

18. Benedictine Monks of St. Augustines Abbey Ramsgate. Book of the Saints. - London, 1921.

19. Benedictine Monks of St. Augustines Abbey Ramsgate. Book of the Saints. - 2003.

20. Cahen C. La premiere penetration turque en Asie-Mineure // Byzantion. - 1948.

21. Cahen С. La Syrie du Nord a l'époque des croisades et la la principauto franque d'Antioche. - Paris, 1940.

22. Epistulae et chartae ad historiam primi belli sacri spectantes quae supersur aevo aequales ac genvinae. Die Kreuzzugsbriefe aus den Jahren 1088-1100. Ein Quellensammlung zur Geshichte der ersten Kreuzzugs / hrsg. H. Hagenmeyer. - Innsbruck, 1901.

23. Gravett C., Nicolle D. The Normans: Warrior Knights and their Castles. - Oxford, 2006.

24. Head T. Hagiography and the Cult of Saints. The Diocese of Orleans, 800-1200. - Cambridge, 1990.

25. Historia quae dicitur Gesta Dei per Francos edita a vemerabili Domno Guiberto, abbte monasterii Sanctae Mariae Novigenti // RHC. Occ. - Paris, 1879. - T. IV. III:14.

26. Honigmann E. Die Ostgrenze des byzantinischen Reiches von 363 bis 1071. - Bruxelles. 1961.

27. Kolmer L. Die Inschriften aus dem Grab des Bischofs Gregorius und die Herkunft der Baiern aus Armenien // Ostbaierische Grenzmarken. - 1986.

28. Laurent J. Des Grecs aux Croisés: Etude sur l'histoire d'Edesse entre 1071 et 1098 // Byzantion. - 1924. - T. I.

29. Mansi. -T. X. 903.

30. Michel le Syrien. Chronique. - Paris, 1905.

31. Runcimen S. A history of the Crusades. - Cambridge, 1951.

32. Southern R.W. The Making of the Middle Ages. - New Haven, 1953.

33. The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle / ed. A.S. Tritton, H.A.R. Gibb // Royal Asiatic Society of Great Britain and Ireland. - London, 1933.

34. Zacos G. Byzantine Lead Seals/ comp., ed. J.W. Nesbitt. - Bern, 1984. - № 464.

35. Մատթէոս Ուռհայեցի. Ժամանակագրութիւն. - Վաղարշապատ, 1898.

36. Քրիստոնյա Հայաստան. - 2003. - հունվար Բ, թիվ 2 (142).

Примечания

*. Автор выражает искреннюю благодарность и глубокую признательность всем, кто принял посильное участие в обсуждении данной темы до ее публикации, особенно А. Стрелецкому, Г. Литвинову и Е. Гуринову.