Основание графства Эдесского и его место в системе латинских государств Заморья

Многие историки считают крестовые походы одной из самых увлекательных и захватывающих страниц истории. В предисловии к русскому изданию книги Пьера Виймара «Крестовые походы: миф и реальность священной войны» А.Ю. Карачинский охарактеризовал их как «одну из самых головокружительных и привлекательных авантюр мировой истории и средневековой истории в частности» [1]. Так или иначе, но «исключительность» крестовых походов в цепи прочих исторических событий была отмечена еще в средневековье. Ярким примером этого является немецкий сборник проповедей (ок. 1220 г.), в котором перечисляются etats, т.е. сословия, выделенные по социально-профессиональному положению. В списке сословий автор отдельно выделил крестоносцев [2].

В наше время эта «исключительность» крестовых походов стала заметнее еще больше: их продолжительность, противоречивость (взять для сравнения цели и итоги четвертого крестового похода), размеры задействованных людских и материальных ресурсов, огромные пространства Европы, Ближнего Востока и Северной Африки, на который происходили сами. А если хотя бы мельком просмотреть крестоносные предприятия европейцев, сразу видно, что почти все выдающиеся личности того времени были так или иначе связаны с крестовыми походами: Урбан II, Бернар Клервоский, Фридрих I Барбаросса, Иннокентий III, Фридрих II Гогенштауфен, Франциск Ассизский, Людовик IX Святой. Все это издавна привлекало к крестовым походам повышенное внимание профессиональных историков, писателей и интересующихся историей людей.

Целью данной работы является освещение некоторых моментов истории графства Эдесского. Это государственное образование крестоносцев на Востоке занимало особое место в истории латинских государств. Оно было первым государством, созданным латинянами на завоеванных землях. Кроме того, графство Эдесское обладало очень выгодным и очень важным географическим положением. Находясь за Евфратом, Эдесса и прилегающие к ней земли образовывали плацдарм, с которого при должной военной организации очень легко было бы прорваться в глубь Месопотамии, к самому Багдаду.

Мусульманские правители очень быстро поняли всю уникальность расположения Эдессы и ту угрозу, которую она представляет для них. После захвата города Балдуином мусульмане чуть ли не каждый год организовывали на него походы, стремясь отбить у христиан. 23 декабря 1144 г. атабек Имад ад-Дин Зенги взял Эдессу штурмом. В конце 1146 г. Жослену II де Куртене с небольшим отрядом удалось на время вернуть город, однако сын Зенги, Махмуд Нур ад-Дин, быстро выбил франков из города. При этом Эдесса подверглась разрушению.

Для отвоевания города был начат второй крестовый поход (1147-1149), однако цели своей он не достиг. А в 1151 г. под натиском мусульман пал Телль Башир, второй по величине город в графстве. Судьба Эдесского графства была окончательно решена.

При написании данной работы были поставлены следующие задачи:

1. рассмотреть образование графства Эдесского, а также его причины, показав при этом роль пришельцев-франков, а также местного населения;
2. рассмотреть место графства Эдесского в системе латинских государств Заморья, его отношения с прочими крестоносными государствами.

Затрагивая вопрос об актуальности данной темы, необходимо отметить, что графство Эдесское было создано на периферии крестоносных государств, выхода к морю, а, следовательно, и прямых контактов с Западной Европой не имело, правящая верхушка его была немногочисленна, большинство населения составляли армяне и сирийцы. Кроме того, графство Эдесское просуществовало чуть более полувека. Все это предопределило немногочисленность сведений об истории Эдессы в латинских хрониках. В некоторой степени исправляют это упущение хроники, принадлежащие перу арабских, армянских и сирийских авторов. Однако вопросы, связанные с историей Эдессы, до сих пор слабо изучены и поэтому требуют дальнейшей разработки.

Рассматривая вопрос об образовании графства Эдесского и причинах, вызвавших возникновение этого крестоносного государства, необходимо выделить две главные силы, взаимодействие которых и определило возникновение графства Эдесского. Это крестоносцы (более точно - их часть, т.е. лотарингцы во главе с Балдуином Булонским) и местное, преимущественно армянское население Эдессы.

Закономерно встает вопрос: что послужило толчком для графа Балдуина Булонского отделиться зимой 1097-1098 гг. от основных христианских сил и отправиться в Северную Месопотамию в надежде захватить там новые земли? Ответ на него следует искать непосредственно в ходе Первого крестового похода.

Вызванный рядом социально-экономических, политических и религиозных причин, крестовый поход увлек на Восток отряды европейцев. После присяги вождей крестоносцев императору Византии Алексею Комнину весной 1097 г. войско было переправлено в Малую Азию.

Франки сразу же повели активные боевые действия против сельджуков. 19 июня 1097 г. пала Никея. Это был первый крупный успех крестоносцев. Битва при Дорилее 1 июля 1097 г. еще больше закрепила победу крестоносцев над Кылыч-Арсланом. 15 августа 1097 г. отряды крестоносцев подошли к Иконию и готовы были двинуться по направлению к Тавру.

В сентябре 1097 г. основные силы крестоносцев выступили в путь и по совету великого примикирия Татикия направились на северо-восток, чтобы обойти горную цепь Тавра через Кесарию Каппадокийскую и Коксон и выйти к Марашу менее коротким, но более безопасным путем.

Не все предводители последовали совету византийского вельможи. 10 сентября 1097 г. у Гераклеи от войска крестоносцев отделились следующие отряды: маркграф Танкред (около 100 рыцарей и 200 пехотинцев), а также лотарингские графы Балдуин Булонский и Балдуин Ле Бург (около 500 рыцарей и 2 тыс. пехотинцев) [3]. Эти отряды двинулись на юг, через ущелье под названием Киликийские Ворота. Этот путь был короче, но гораздо труднее, т.к. пробираться приходилось через горы.

Территория, по которой шли крестоносцы, находилась под контролем турок. В городах (Тарс, Адана Мамистра) стояли турецкие гарнизоны, но жители городов (преимущественно армяне [4]) поддерживали крестоносцев. Кроме того, в горах Тавра существовали независимые княжества Ошинидов (Ошин и Базуни) и Рубенидов (Константин I Рубенид(1095-1100)), также поддерживающие франков. Известно, что армянские князья даже заключили некий союз с Танкредом [5].

Пройдя Киликийские Ворота, Танкред вышел к Тарсу, занятому турками. При поддержке местных христиан ему удалось изгнать турок и утвердиться в нижнем городе, ожидая подхода основных сил Боэмунда Тарентского. Знамена маркграфа Танкреда были выставлены на стенах города.

В это время у стен Тарса появился Балдуин Булонский, обладавший более многочисленным отрядом воинов. Пользуясь этим, он вызвал жителей города и пригрозил им, «что если они не уберут знамена Танкреда и не передадут город в его руки, то… он сумеет разорить город и все его окрестности» [6]. Горожане вынуждены были подчиниться воле Балдуина, и заменили знамена Танкреда на знамена графа Булонского.

Не обладая достаточными для сопротивления силами, оскорбленный Танкред вынужден был оставить Тарс. Балдуин же передал город предводителю пиратской флотилии из датских, фламандских и фризских судов Гинимеру Булонскому, уроженцу города Булони, расположенного на землях графа Евстафия Булонского [7]. Понятно, что Гинимер стал вассалом Балдуина.

Танкред попытался захватить Адану, однако его опередил бургундский рыцарь Гвельф [8]. Зато осада Мамистры увенчалась успехом: город был захвачен и разграблен. Вскоре к Адане подошел отряд Балдуина. У стен города произошло столкновение двух отрядов, завершившееся не в пользу Танкреда, обладавшего меньшими силами [9]. На следующий день стороны примирились, и поход продолжался.

В октябре 1097 г. ополчения крестоносцев стали собираться в Мараше. Сюда же прибыл и отряд Балдуина Булонского. Столкновение с Танкредом отрицательным образом сказались на его репутации в войске крестоносцев. Даже Готфрид Бульонский осудил поведение брата. Все это заставило Балдуина покинуть войско, имея под своим началом около ста рыцарей. Балдуин направился за Евфрат, в Северную Месопотамию.

Здесь следует отметить, что из развития событий в Киликии ясно видно желание Балдуина закрепиться на Востоке и создать здесь свое государство. Для этого граф Булонский готов был даже развязать междоусобную войну. Основание собственного государства было главной его целью. Ради нее он готов был пожертвовать многим. Даже болезнь, а потом и смерть жены Гутуеры не смогли остановить продвижение Балдуина [10].

В своей хронике Матфей Эдесский сообщает, что, когда крестоносцы выступили в поход, «Торос, владетель Эдессы, и великий князь армян Константин, сын Рубена, узнали из письма [об их продвижениях]» [11]. Как уже было сказано выше, у крестоносцев сложились дружественные отношения с армянами. Последние даже снабжали их продовольствием во время осады Антиохии [12].

Киликийские армяне были заранее предупреждены о приходе крестоносцев. Это дало им время продумать свою политику по отношению к пришельцам. Возможно, некто из армянских князей снесся с Балдуином  и предложил ему идти в Эдессу.

Кроме того, армянин Пакрад, брат Васила Гоха, правителя крупнейшего армянского княжества (с центром в Кесуне) в Приевфратье, сопровождал Балдуина в походе от самого Константинополя [13]. Пакрад уговаривал Балдуина отправиться за Евфрат, в Эдессу. Он же исполнял роль проводника на начальном этапе походы. Да и сам Торос был не против помощи крестоносцев. Стоило только Балдуину появиться в регионе и захватить у турок Равендан и Телль-Башир, как он направил к нему послов, приглашая графа в Эдессу [14].

Чтобы понять причину такого стремления армянского куропалата к союзу с пришельцами-франками, необходимо обратиться к более ранней истории города Эдессы.

В средние века Эдесса была важным торговым и коммуникационным центром в Месопотамии. Из нее брали начало многочисленные пути: на Самосату, Мелитену, Мараш и Антиохию, на Апамею, Биреджик, Мараш и Антиохию, на Кекилиану, Менбидж, Алеппо и Антиохию. Через нее проходили дороги, связывавшие Нисибин с Харраном, Мардин с Раккой и Пальмирой, Харран с Раккой и пр.

В сер. VII в. Месопотамия, а с ней и Эдесса была отбита арабами у Византии, и только в 1031 г. грекам удалось вернуть город и его окресности. К этому времени население Эдессы и прилегающих к ней земель в большинстве своем состояло из сирийцев и армян. Основным их занятием было земледелие.

В XI в. вместо арабов перед Византией встал новый противник, не менее опасный, чем арабы. Из Средней Азии в Хорасан, Азербайджан, Армению, Малую Азию вторглись племена сельджуков. Эти многочисленные и выносливые кочевники начали успешную борьбу с Византией и Газневидами за доминирование в регионе.

17 июля 1071 г. близ крепости Манцикерт произошла решающая битва между турками и греками, определившая положение Византии на ближайшие десятилетия. Император Роман IV Диоген (1068-1071) был разбит и пленен султаном. Этот день стал настоящей катастрофой для Византии. По мирному договору Альп-Арслану отходили Армения, Месопотамия и Северная Сирия, к тому же империя вынуждена была выплачивать сельджукам дань.

С приходом сельджуков в регионе воцарился беспорядок. Старая власть в лице византийцев ушла, а новая (сельджуки) пока не могла установить здесь должный контроль. После гибели Альп-Арслана (1063-1072) в 1072 г. на престол вступил его сын Малик-шах I (1072-1092), который не обладал твердостью отцовского характера. Начались мелкие междоусобицы.

В это время на историческую сцену вышел Филарет Варажнуни, уроженец деревни Ширбаз, воспитанный дядей в монастыре Зорви-Козерн, близ Хисн-Мансура. Начав как разбойник, он вскоре поступил на службу к Роману IV Диогену, который даровал ему титул куропалата [15]. В качестве византийского полководца, Филарет подчинил себе ряд городов: Тарс, Мараш, Эдессу, Антиохию и проч. После поражения под Манцикертом Филарет управлял этими землями от имени императора Византии, хотя фактически был независим от империи. Вскоре его влияние настолько увеличилось, что он даже пытался назначать угодных ему католикосов [16]. В этот период Эдесса часто упоминается в хронике Матфея Эдесского рядом с именем Варажнуни. Это наталкивает на мысль, что город был второй резиденцией Варажнуни (главная - в Мараше) [17].

В начале 80-ых гг. XI в. вновь активизируются сельджуки. Масштабные кампании времен Тогрул-бека и Альп-Арслана сменились небольшими походами, которые возглавляли как сельджукиды, так и эмиры. В декабре 1084 г. [18] Сулейман ибн Кутульмиш, использовав благоприятные обстоятельства (в этот момент Филарет, а с ним и все войско были в Эдессе), захватил Антиохию [19], которую в июле 1086 г. отберет у него Тутуш.

Филарет понимал, что натиск со стороны турок будет со временем только расти. В 1086 г. он отправляется к великому султану Малик-шаху, чтобы тот взял его под свою защиту. В отсутствие Филарета в Эдессе возник заговор. Заговорщики во главе с неким Парсамой убили наместника Филарета и захватили власть [20]. В этой ситуации Малик-шах отказался вести переговоры с Филаретом. Последний даже принял ислам, но это ему не помогло. Свои дни он закончил в Мараше, перед смертью вновь став христианином [21].

Эдесса, ослабленная внутренними неурядицами, была легкой добычей. Малик-шах послал на завоевание Эдессы эмира Бузана, которому Парсама сам передал власть из страха перед недовольными горожанами.

Дальнейшие события кардинально изменили положение вещей в Эдессе. 19 ноября 1092 г. умер султан Малик-шах. В государстве сельджуков вспыхнула борьба за трон между сыновьями Малик-шаха: Махмудом (1092-1094) и Баркияруком (1094-1104).

В 1093 г. к борьбе присоединился властитель Дамаска, сирийский султан Тутуш. Он подчинил Эдессу и заставил Бузана принести клятву верности. Но близ Нисибина Аксункур, эмир Алеппо, и Бузан перешли на сторону Баркиярука, и Тутуш вынужден был вернуться в Дамаск [22].

Собрав силы, Тутуш выступил в 1094 г. против Алеппо и разбил войска мятежников. Оба изменника были взяты в плен и казнены (султан помиловал лишь Кербугу, которого заточил в Химсе [23]), а голову Бузана, надетую на шест, Тутуш отправил в Эдессу, чтобы принудить город к сдаче. В Эдессе Тутуш назначил управляющим армянина Тороса, сына Хетума, который некоторое время служил у византийцев, за что получил титул куропалата, а на тот момент был наместником Варажнуни в Мелитене.

После этого Тутуш собрал войска и отправился в Персию. Его войско встретилось с войском Баркиярука 26 февраля 1095 г. близ Рея. В начале сражения некоторые эмиры предали Тутуша. Это предрешило его разгром. Войска Тутуша беспорядочно бежали, а сам он был сброшен с коня и убит [24].

Эти события самым прямым образом повлияли на судьбу Эдессы. К власти в городе пришел мудрый и волевой правитель, армянин-халкедонит Торос. Воспользовавшись моментом, когда государство сельджуков было ослаблено смутой, продолжавшейся с конца 1092 по начало 1095 г., Торос добиться для Эдессы полной независимости. После убийства Бузана Тутуш разместил в Цитадели Маниака гарнизон. Сейчас этот контингент турецких войск представлял наибольшую угрозу для Тороса. Куропалат начал с малого. Он укрепил городские стены, возвел 25 новых башен и, самое главное, изолировал цитадель, построив напротив нее новые стены [25].

В ответ комендант цитадели отправил послание соседним эмирам, призывая их на помощь. В 1095 г. Сукман ибн Артук и Бальдук, эмир Самосаты, напали на Эдессу. В ходе осады к ним примкнули Малик Ридван ибн Тутуш, правивший в Алеппо, и Яги-Сиан. Осада была очень тяжелой, и Торос даже вынужден был пожертвовать на нужды города значительную часть собственных средств. Но жителям Эдессы удалось выстоять. Более того, один из мусульманских офицеров, запертых в цитадели, уговорил своих людей открыть ворота и впустить туда войска Тороса [26]. Контроль над Эдессой и прилегающими землями перешел в руки христиан.

Это была победа, но победа временная. Турки были во много раз сильнее, и поэтому Торос усиленно искал союзников против Ридвана и румского сулатана Кылыч-Арслана I (1086-1107), который пытался подчинить себе город Мелитену, где правил тесть и вассал Тороса, армянин Габриель. Византия была занята печенегами, поэтому Торос пригласил в город султана аль-Фаражда и «передал город в его руки, чтобы тот отомстил его (Тороса. - Е. Г.) врагам» [27]. Передача власти была номинальной, и аль-Фарадж решил убить Тороса, но куропалат опередил эмира, отравив его.

В этой ситуации, когда Торос чрезвычайно нуждался в союзниках для борьбы с турецким натиском, появление в регионе крестоносцев было как нельзя к стати для армянского куропалата. Именно в них он увидел ту силу, которая была в состоянии отбить Эдессу у турок и обеспечить ей независимость.

Таким образом, поход Балдуина в Эдессу отнюдь не был спонтанным. Во-первых, сами киликийские и заевфратские армяне были заинтересованы в крестоносцах как в силе, способной противостоять сельджукам и византийцам. Об этом свидетельствует ряд фактов: Пакрад в качестве проводника у Балдуина, снабжение армии крестоносцев продовольствием, договор с Танкредом. Во-вторых, Эдесса также нужна была крестоносцем. Город занимал выгодное стратегическое положение. Эдесса была конечной точкой пути, связывавшего крестоносные государства с Византией через Киликию. По этому пути могли прибывать новые отряды крестоносцев. Кроме того, Эдесса могла стать отличным плацдармом для наступления как на юг (на Багдад), так и на север (против Румского султаната и эмирата Данишмендидов). Поэтому завоевание Эдессы выглядит вполне закономерным и продуманным.

Отдельно необходимо остановиться на том, что сообщает о походе в Эдессу Михаил Сириец. Согласно его «Хронике», франки были приглашены в Эдессу накануне осады Антиохии, причем послы Тороса прибыли к самому Готфриду Бульонскому, который затем отправил Балдуина в Эдессу [28]. Балдуин отделился от армии в Мараше, когда до Антиохии было, как говориться, рукой подать (крестоносцы выступили из Мараша 16 октября 1097 г., уже 21 октября их основные силы захватили Железный мост на р. Оронт на подступах к Антиохии). Странно, что в такой ответственный момент, когда для осады понадобятся все силы, Готфрид мог отпустить с братом около ста лотарингских рыцарей, если бы это не входило в его планы. Смущает только одно: Матфей Эдесский, чья хроника основным источником по данной теме, не упоминает ни слова о посольстве к герцогу Лотарингии.

Версия Михаила Сирийца, хоть и кажется достаточно правдоподобной, но таковой не является, поскольку автор не является современником описываемых им событий, а у Матфея Эдесского нет даже и намека на посольство Тороса к Готфриду. Однако она ценна для нас тем, что она показывает общую ситуацию в войске крестоносцев на тот момент. Если бы захват Эдессы был не нужен крестоносцам, Готфрид Бульонский не отпустил бы брата перед осадой Антиохии.

После ухода из войска крестоносцев Балдуин и его небольшой отряд отправились за Евфрат. Присутствие в окружении графа армянина Пакрада в качестве проводника помогло Балдуину Булонскому заручиться поддержкой армянского населения. В начале зимы 1097/1098 гг. крестоносцы вторглись в регион, отобрав у турок города Телль Башир и Равендан. Эти города были переданы местным армянским феодалам - некоему Феру и вышеупомянутому Пакраду [29]. Последний вскоре повел двойную игру, снесся с турками, за что и был изгнан Балдуином.

Присутствие крестоносцев в регионе оказало благотворное влияние на борьбу местного население с турками. Во многих городах армяне восставали и изгоняли вражеские гарнизоны. Власть здесь переходила к представителям армянской знати, которые лояльно относились к Балдуину.

Когда граф Булонский захватил Телль Башир, весть об этом дошла до Тороса. Правитель Эдессы решил использовать крестоносцев в своих целях. На тот момент основную опасность для Эдессы представлял турецкий эмир Бальдук, укрепившийся в Самосате. Бальдук контролировал анатолийскую дорогу на Эдессу и одну из лучших переправ через Евфрат, совершал набеги на городские поля и виноградники. Кроме того, Торос вынужден был платить эмиру значительную дань, а дети наиболее знатных семей содержались в Самосате в качестве заложников [30].

Куропалат отправил посольство к Балдуину, призывая его в Эдессу [31]. Один из хронистов Первого крестового похода, Альберт Аахенский, дает точный состав посольства к Балдуину от Тороса: епископ Эдесский и 12 старейшин города [32]. Балдуин принял предложение куропалата и отправился в Эдессу с 60 всадниками. 6 февраля 1098 г. крестоносцы вступили в Эдессу и были хорошо встречены горожанами: «жители города вышли к нему (Балдуину. - Е. Г.) навстречу и с великим весельем ввели в город» [33].

Здесь следует отметить одну существенную деталь. Торос призывал Балдуина в качестве наемника, и только наемника. Об этом совершенно ясно упоминает Альберт Аахенский: «Он (Торос. - Е. Г.) сказал, что даст Балдуину очень много золота, серебра и пурпура, мулов, коней и оружия, если тот изъявит готовность выступить защитником указанных ему мест и всего города и окрестностей от засад и набегов турок» [34]. Балдуин же рассчитывал на гораздо большее. Видя, как радуются приходу латинян горожане, какие надежды связывают они с крестоносцами, он отказался от службы наемника и заявил, что возвращается к Готфриду. Жители города воспротивились этому и умоляли Тороса любым способом оставить латинян в Эдессе. Куропалат вынужден был уступить горожанам, и после церемонии усыновления, описание которой дано у Гвиберта Ножанского и Альберта Аахенского [35], Балдуин стал соправителем Эдессы.

Основной задачей, вставшей перед графом Булонским после его усыновления Торосом, было освобождение Эдессы от влияния Бальдука. Балдуин начал претворять эту задачу в жизнь. После приезда из Гаргара армянского князя Константина (не Константина I Рубенида) Балдуин собрал отряд и вместе с Константином выступил против Самосаты. В этом походе франкские рыцари составляли ядро войска, состоявшего из армянской пехоты и городского ополчения. При приближении христиан турки укрылись за стенами Самосаты. Ободренные успехом, крестоносцы и армяне начали грабить незащищенные предместья города, нарушив тем самым боевые ряды. Видя это, турки предприняли вылазку. Небольшой конный отряд в 300 человек вышел из ворот и атаковал войско Балдуина, рассеявшееся по равнине. Атака была столь неожиданной, что франки и армяне обратились в бегство. В тот день турки перебили более 1 тыс. человек, преимущественно пехотинцев. Константин и Балдуин спаслись и вернулись в Эдессу [36].

Несомненно то, что поражение под Самосатой вызвало падение популярности франкского графа среди жителей Эдессы. Однако еще больше упала популярность Тороса. После обретения Эдессой независимости куропалат проводил очень сложную политику, чтобы эту независимость сохранить. Понимая, что сил для прямой борьбы у него недостаточно, Торос вынужден был откупаться от турок золотом (хотя эти меры не всегда помогали избежать турецких набегов). Необходимость выплачивать дань вызывала рост налогов, а он в свою очередь - недовольство горожан [37].

В связи с поражение под Самосатой среди наиболее знатных армян возник заговор, во главе которого встали представители городского совета (двенадцать ишханов, о которых упоминалось выше). Участие в заговоре принял и Константин Гаргарский. Его участники (около 40 человек) решили удалить медлительного и осторожного Тороса от власти, а на его место поставить более энергичного Балдуина Булонского.

Дальнейшее развитие событий по-разному освещено современниками. Матфей Эдесский прямо указывает на то, что «сорок человек вступили между собой в иудин сговор и ночью пришли к графу Балдуину, брату графа Готфрида. Они убедили его присоединиться к ним и обещали отдать в его руки Эдессу. Балдуин одобрил их вероломный план» [38].

Латинские хронисты дают иные версии. У них Балдуин до последнего момента пытается предотвратить заговор, а когда он все же начинается, то хотя бы спасти жизнь своему приемному отцу [39]. Гвиберт Ножанский вообще говорит о том, что, «когда, плача, Балдуин сказал, что он предпочтет умереть вместе с ним (Торосом. - Е. Г.), старик отодвинул его, и умолял осаждающих убить его, если они желают, но сохранить нового князя» [40].

Совершенно очевидно то, что латинские хронисты пытаются обелить графа Булонского. Сравнивая их сведения со сведениями Матфея Эдесского, мы можем составить истинный портрет Балдуина. Это был холодный и расчетливый человек, проводивший в Эдессе свою собственную политику. Узнав о заговоре, он одобрил его, однако непосредственно участвовать не стал, решив дождаться исхода задуманного, и уже тогда, в зависимости от результата, примкнуть к победившей стороне. Кроме того, Балдуин очень хорошо понимал, что он популярен среди жителей Эдессы, и готов был воспользоваться этим в нужный момент.

Во время Великого поста заговорщики-армяне возбудили горожан против куропалата. В городе начались волнения, дома приближенный Тороса были разграблены, верхняя крепость захвачена, а сам Торос укрылся в нижней крепости и был осажден. Возбужденные горожане требовали передать власть Балдуину. Видя, что положение безнадежно, Торос начал переговоры с Балдуином (именно с ним, что еще раз подтверждает косвенное участие графа Булонского в заговоре и его не последнюю роль в нем). Балдуин дважды дал торжественную клятву, что не причинит Торосу вреда, если тот передаст ему власть в городе, а сам с женой удалиться в Мелитену. Торос доверился графу и передал ему все укрепления в городе. Но тут в дело вмешались горожане: они «вышли против Тороса, вооруженные мечами и дубинами, и сбросили его со стены в толпу разбушевавшейся черни. Те всей массой набросились на Тороса и, жестоко изранив его мечами, умертвили куропалата» [41], после чего зверски надругались над трупом. В тот же день жители Эдессы присягнули Балдуину в верности. В руки Балдуина перешли нижняя крепость и казна Тороса [42].

В отличие от Гвиберта Ножанского и Альберта Аахенского, которые упоминают о попытках Балдуина спасти Тороса, Матфей Эдесский ничего не говорит об этом. Так или иначе, но на тот момент популярность Балдуина как борца с турками среди жителей Эдессы была еще достаточно велика, и граф Булонский вполне мог сохранить жизнь куропалата. Не ясно лишь, не смог он этого сделать, или не захотел. Скорее всего, если и были какие-то попытки со стороны Балдуина, то очень незначительные. Слишком невыгодно было оставлять в живых бывшего Эдесского куропалата.

Для начала Балдуину необходимо было укрепить свое молодое государство. Весной 1098 г. (март-апрель) граф Эдесский заключил перемирие с эмиром Бальдуком и купил у него Самосату за 10 тыс. безантов. Это был мудрый политический ход. Во-первых, Балдуин без боя присоединил к графству выгодно расположенный в стратегическом и торговом плане город. Во-вторых, покупка Самосаты позволила ему вернуть жителям Эдессы их детей, находящихся в заложниках, тем самым частично реабилитировавшись перед ними за поражение под Самосатой.

Положение Балдуина в Эдессе оставалось непрочным. Та же армянская знать, которая поставила его у власти, могла его этой власти лишить. Слишком уж решительным и властным был их новый правитель. Кроме того, он присвоил себе все сокровища Тороса, на которые привлекал в Эдессу новых латинян. Опираясь на этих латинян, Балдуин смог усилить свои позиции и уже не так зависел от совета двенадцати ишханов [43].

В декабре 1098 г. (на Рождество) в Эдессе вновь возник заговор, направленный уже против Балдуина. Возглавили его вновь ишханы Эдессы. Однако граф каким-то образом узнал о заговоре и принял необходимые меры. Для начала Балдуин устроил демонстрацию силы. Он явился на церковную службу в окружении отряда франков, одетых в панцири и шлемы и вооруженных мечами, копьями и боевыми топорами. При виде этого жители Эдессы устрашились и не решились выступить против графа [44].

На другой день были схвачены зачинщики и многие рядовые участники заговора. Гвиберт Ножанский описывает, с какой жестокостью граф Эдесский наказал виновных [45]. Наиболее богатые армяне смогли выкупиться, уплатив огромную сумму в 20-60 тыс. безантов [46]. Таким образом, смута в Эдессе была уничтожена, и Балдуин смог спокойно править городом.

Рождественское восстание ясно показало всю шаткость положения Балдуина. Армяне, составлявшие большинство населения Эдессы и прилегающих земель, охладели к нему (Балдуин, подобно Торосу, продолжил собирать налоги). В связи с этим граф Эдесский вынужден был изменить свою политику. С этого момента главной его опорой окончательно становятся латиняне. Многие крестоносцы не прочь были оставить надежды обрести богатство в Иерусалиме и отправиться в Эдессу, где земли уже были завоеваны. Балдуин охотно принимал этих воинов. Простолюдинам он выплачивал жалование, используя для этого деньги из  казны Тороса, налоги с горожан и конфискованные у заговорщиков средства, а рыцарей делал своими вассалами и наделял фьефами.

Усилив таким образом свою власть, он перешел к более решительной политике и захватил у турок Сарудж, расположенный юго-западнее Эдессы. Затем подчинены были земли по обе стороны верхнего Евфрата.

Одновременно Балдуин старался задобрить и своих армянских подданных. Он принял решение вторично жениться и сочетался браком с армянкой Ардой [47]. Однако этот шаг не принес ожидаемого результата. Более действенной была турецкая угроза. Теснимый войсками Гази ибн Данишменда (1084-1134) князь Мелитены Габриель обратился за помощью к Балдуину, и тот разместил в городе свой гарнизон. При приемнике Балдуина Булонского Балдуине Ле Бурк (1100-1118) Мелитена была окончательно присоединена к графству Эдесскому. В знак этого Габриель даже выдал за графа свою дочь Морфию, обеспечив ее богатым приданным в 50 тыс. золотых безантов [48]. Но в 1102 г. малику Гази удалось захватить город.

Таково основание графства Эдесского. Именно при Балдуине I (1098-1100) заложены были основы графства, сформирована его территория. Балдуин I также определил ту внутреннюю политику, основанную на постоянной балансировке между пришельцами-франками и местным армянским населением, которой затем придерживались все графы Эдесские.

После завоевания Балдуином Булонским Эдессы и прилегающих к ней земель здесь образовалось первое государство крестоносцев на Востоке - графство Эдесское. Без сомнения, очень важно было обладать Эдессой для успешного продолжения крестового похода, а также для дальнейшего развития крестоносных государств. Помимо звена, связующего их с византийскими землями в Малой Азии и армянской Киликией, и плацдарма для дальнейшего наступления на Восток (к Мардину, Дьярбакиру, Мосулу и далее на Багдад) Эдесса играла роль «оплота христианства».

Особенно актуальной эта оборонительная функция стала после 1110 г., когда антихристианские силы сгруппировались вокруг Мосула. В 1108-1113 гг. атабеком в Мосуле был Мавдуд ибн Алтун-Тегин. Именно ему великий султан Мухаммед I (1105-1118) поручил в 1110 г. начать джихад против крестоносцев. Своей целью Мавдуд избрал Эдессу. Осада длилась несколько месяцев, и лишь прибытие короля Балдуина I с иерусалимским ополчением, усиленным отрядом графа Бертран, сына Раймунда Тулузского, и 300 воинами, присланными Танкредом, спасло положение [49].

Это было только начало. Натиск мусульман усиливался с каждым годом, и первой удары принимала Эдесса. Для сравнения: 1111 г. - объявлен джихад, вновь Мавдуд напал на Эдессу, 1112 г. - новый поход на Эдессу, 1114 г. - поход атабека Ак Сонкура Бурзуки на Эдессу. Стоит отметить также, что, в отличие от Триполи или Антиохии, оборонявших от турок лишь свои западные границы, Эдессе пришлось сдерживать натиск как с запада (Мосул, Мардин, Дьярбакир), так и с севера (эмират Данишмендидов в Севастии, Румский султанат).

Эдесса существенно помогла крестоносцам гораздо раньше, еще во время Первого крестового похода. Когда войско латинян осаждало в 1098 г. Антиохию, атабек Мосула Кербога выступил по приказанию Баркиярука на Антиохию, чтобы блокировать франков, осаждавших город. Прельстившись возможностью вернуть султану Эдессу, атабек безрезультатно простоял под ее стенами почти целый май 1098 г. [50] Эта задержка дорого обошлась ему: в ночь со 2 на 3 июня 1098 г. франки завладели Антиохией. Кербога опоздал всего на три дня.

Эдесса была хорошо укреплена и способна выдержать длительную осаду. В случае масштабных боевых действий отряды графства вливались в общее войско Заморья, возглавляемое королем, составляя ощутимую помощь для латинян.

Пришельцы с Запада принесли с собой вассально-ленную систему. Поэтому здесь стоит упомянуть и о структуре графства Эдесского. Вопрос достаточно сложный, поскольку плохо освещен в источниках. Формирование фьефов началось, по сути, еще до образования графства, когда в начале 1098 г. были отбиты у турок Телль Башир и Равендан, которые Балдуин передал местным. Весной 1098 г. граф Эдесский выкупил у Бальдука город Самосату, а в конце того же года отбил у Балака ибн Бахрама Сарудж.

Количество фьефов графства Эдесского никогда не было постоянным. В целом их число увеличивалось, но иногда некоторые фьефы отторгались от Эдессы, или переходили под контроль Антиохии. Далее я приведу список наиболее крупных фьефов графства:

1. Ядром графства являлся домен графа Эдесского, наиболее крупная единица в структуре графства Эдесского. В состав домена входили земли на левом берегу Евфрата (т. наз. Осроена) с крупнейшими городами Эдесса и Сарудж, и город Самосата на правом берегу. Земли Осроены были более плодородны, но чаще подвергались набегам турок.
2. Наиболее крупным фьефом на правом берегу Евфрата было графство Телль Башир, возникшее в 1103 г., когда Балдуин Ле Бург пожаловал ряд земель своему родственнику Жослену де Куртене, прибывшему на Восток. В состав графства Телль Башир входили Гурис, Дулук, Мараш, Айнтаб, Равендан. Впоследствии Мараш и Дулук были отторгнуты между 1104 и 1108 гг. Антиохией (такое положение дел официально закрепил Триполийский арбитраж 1109 г.), а Айнтаб и Равендан выделены в отдельные фьефы, держатели которых являлись вассалами графа Куртене.
3. Приевфратские фьефы, присоединенные к графству в результате борьбы с тамошней армянской знатью. В 1116-1117 гг. у Васила Тга, наследника Васила Гоха, были отняты Кишум, Рабан [51], Ромкла, Бехесни и Хисн Мансур (?). Из Биры в 1117 г. был изгнан Аплгариб Пахлавуни, а сам город достался Галерану, двоюродному брату Жослена де Куртене, из Гуриса - Баграт, о котором уже упоминалось выше [52].

Таким образом, можно выделить домен графов Эдесских, наиболее крупный фьеф - графство Телль Башир, а также фьефы поменьше - Бехесни, Мараш, Кишум, Рабан, Айнтаб, Дулук, Гурис, Равендан, Сарудж, Самосата, Бира, Ромкла. Держатели этих фьефов раздавали земли или крепости уже более мелким, «однощитным» рыцарям.

Кроме того, необходимо отметить несколько важных особенностей феодальной структуры. Во-первых, графство Телль Башир просуществовало до 1113 г., когда в результате ссоры с Балдуином Ле Бургом Жослен был изгнан в Иерусалим. В 1118 г., став королем, Балдуин простил родственника и даже отдал ему графство Эдесское. С этого момента земли Куртене сливается с графским доменом. Во-вторых, в структуре графства всегда существовали фьефы, владельцы которых не были вассалами графа Эдесского - Азаз, данный Жослену I как приданное за Марию Салернскую, по которому Жослен являлся ленником Антиохии. В-третьих, структура Эдессы никогда не отличалась стабильностью: отдельные фьефы отторгались от графства, включались в состав Антиохии; внутренние фьефы отдавались рыцарям как лен, или включались в состав наиболее крупных доменов - графов Эдесских и графов Куртене; многие вассалы Балдуина I и Балдуина II уходили вместе со своими сеньорами в Иерусалим (так, Матфей Эдесский упоминает графа Дулука Гийома Санкавеля, погибшего под Рамлой [53]). Эта путаница осложнена малым количеством сведений в источниках [54].

Этническая ситуация в Эдессе была не менее запутанной. Латиняне составляли здесь пусть и господствующее, но меньшинство. Большая часть населения была армянской по происхождения, а по вероисповедания - христианами-халкедонитами. Определенный процент населения составляли сирийцы совсем немного было греков и мусульман - мусульман.

Сложились достаточно специфические отношения между крестоносцами и армянами. Последние понимали, что без помощи латинян они не смогут противостоять турецкому натиску, поэтому их противостояние своим правителям никогда не выходило за определенные границы. В свою очередь латиняне, составлявшие меньшинство в 50-тысячном городе [55], также очень хорошо осознавали необходимость поддержки армянским населением и учитывали это в своей внутренней политике.

Все это определило двойственность внутренней жизни в Эдессе, наличие в ней двух составляющих: франкской и армянской. Это проявлялось почти во всех сферах жизни. Так, например, Эдесса являлась резиденцией двух епископов. Ими были католический епископ Бенедикт Эдесский и армянский епископ Стефан. Матфей Эдесский так пишет об этом: «Когда житиели Эдессы узнали об этом (о том, что Балдуин якобы погиб в битве с Танкредом в 1108 г. - Е. Г.), они скорбели и сожалели о Балдуине, ибо считали его мертвым. Они собрались в церкви Св. Иоанна, где присутствовал франкский папиос, чтобы держать меж собой совет [о том, что будет далее]… На следующий день прибыли Жослен и Балдуин и вступили в Эдессу. Они узнали о разговорах, которые велись на собрании, и сочли их весьма опасными, расценив это как вероломство. Они приказали разорить дома и выколоть глаза многим невиновным людям…Они хотели ослепить армянского епископа, его светлость Стефана. Но жители, которые знали, что епископа нельзя ни в чем упрекнуть, выкупили его за сумму в тысячу тахеганов» [56].

Интересным было и управление Эдессой. Главную роль в нем, конечно же, играл граф Эдесский и латинская администрация. Однако в городе сохранялся совет «двенадцати ишханов» - орган городского самоуправления, состоящий из представителей торгово-ремесленной верхушки Эдессы. Совет возвысился к 80-ым гг. XI в. и имел большое влияние на управление Эдессой [57]. Именно ишханы были инициатором заговора против Тороса. После подавления Балдуином восстания в кон. 1098 г. позиции совета «двенадцати ишханов» были ослаблены, но совет не был ликвидирован и оказывал ощутимое влияние на графа Эдессы на протяжении всего существования графства. Позиции армянской городской верхушки были достаточно сильны. Во время пленения Жослена I де Куртене Балаком ибн Бахрамом именно армянин, ишхан Васил, исполнял обязанности регента в Эдессе, о чем сказано в надписи на армянском над городскими воротами Бей Каписи [58].

Политика постоянной балансировки между коренным армянским населением и пришлыми латинянами давала ощутимые результаты. Армянское население нормально относилось к своим правителям. Особенно усилилась их любовь после того, как в 1104 г. Балдуин II Ле Бурк и Жослен де Куртене попали в плен к Джекермишу, эмиру Мосула и власть в городе перешла к норманнам Ричарда де Принчипато, «который причинил много зла горожанам» [59]. Именно армяне Телль Башира выкупали из плена Жослена де Куртене после поражения под Харраном и даже не побоялись оставить заложников из своего числа [60].

Похожая ситуация имела место в сентябре 1122 г., когда Балак ибн Бахрам ибн Артук, племянник Наджм ад-Дина иль-Гази I ибн Артука (1104-1122), эмира Мардина, захватил в плен Жослена I де Куртене (1119-1131) и графа Биры Галерана, когда те сами пытались пленить Балака, и заточил их в Харпуте [61]. Вскоре туда же был заточен сам Балдуин II, король Иерусалимский. В этой ситуации 7 августа 1123 г. армяне, работавшие в крепости, перебили стражу и освободили узников [62].

Приступая к рассмотрению отношений Эдессы с прочими крестоносными государствами, необходимо, прежде всего, отметить одну деталь. У графства Эдесского не сложилось четких отношений с графством Триполи. Причины этого просматриваются достаточно хорошо: во-первых, отсутствие общих границ (таких, как, например, с Антиохией) и отсутствие неких связующих интересов (как, например, с Иерусалимским королевством, где на престоле определенный период правили родственники графов Эдесских, а часто и сами бывшие графы); во-вторых, об окончательном образовании графства Триполи можно говорить только после 1109 г., когда был захвачен наиболее важный его порт и столица графства - Триполи. Кроме того, в Триполи традиционно было сильно влияние Византии, тогда как Эдесса была в натянутых отношениях с империей, о чем будет сказано ниже.

Что же касается Антиохии, то княжество являлось главным соперником Эдессы среди остальных крестоносных государств. Противоречия между ними были заложены еще в кон. 1097 г. в результате междоусобицы в Киликии. Антиохия стремилась выйти в Киликию и подчинить себе тамошние армянские княжества. Целью Эдессы было расширение до границ Киликии. Особенно ярко личная вражда проявилась после смерти Готфрида Бульонского (18 июля 1100 г.), когда королем Иерусалимским под именем Балдуина I (1100-1118) стал его брат. В этой ситуации Танкред, бывший вассалом королевства в качестве князя Тивериады и Хайфы, вернул лен и удалился в Антиохию. Интересы двух государств сталкивались в районе Мараша-Мелитены.

Стремление обоих крестоносных государств закрепиться здесь четко просматривается почти сразу после их образования. В 1100 г. князь Антиохии Боэмунд (1099-1104), откликнувшись на призыв правителя Мелитены Габриеля, оставил осаду Мараша и двинулся ему на помощь, рассчитывая укрепиться в городе, но попал в плен к Гази ибн Данишменду [63]. Это позволило Балдуину легко, но не надолго утвердиться в городе [64].

Воспользовавшись пленом Боэмунда, сеньоры графства Эдесского начали проводить активную политику по расширению территории графства. Весной 1104 г. Жослен де Куртене заставил византийского подданного [65] Татула (армянин по происхождению) передать ему Мараш, который был включен в состав графства Телль Башир, вассала Эдессы66. В это же время графство устанавливает дипломатические связи с княжеством Рубенидов, где в это время правил Торос I (1100-1129), сын Константина Рубенида. Союз скреплен был браком Жослена с сестрой Тороса I.

Союз Эдессы с Рубенидами серьезно обеспокоил как Антиохийское княжество, так и армян Приевфратья, на чьи земли претендовал Балдуин II Ле Бург. Не случайно, поэтому князь Васил Гоха принимал самое активное участие в выкупе Боэмунда, после чего заключил с ним союз.

Однако противоречия между двумя крестоносными государствами никогда не переходили той грани, за которой возвращение к конструктивному диалогу уже не было возможным. Слишком очевидной была мусульманская угроза, и Эдесса нуждалась в поддержке Антиохии не меньше, чем последняя в поддержке Эдессы.

Первой крупной совместной операцией был поход против Харрана весной 1104 г. Силы, собранные для похода, состояли из отрядов Балдуина, Жослена де Куртене, Боэмунда, Танкреда, а также армянского ополчения [67]. Поход обещал быть удачным, но все испортили споры между князьями, причем их инициаторами были Балдуин и Жослен [68]. Эти споры и предрешили поражение латинян от турецких отрядов Джекермиша, эмира Мосула (1102-1106), и Сукмана ибн Артука. Франки были разбиты, Боэмунд и Танкред отступили, а Балдуин и Жослен были пленены. Поражение было очень тяжелым.

В ситуации, когда графство лишилось двух наиболее знатных сеньоров, власть в городе захватили антиохийские нормандцы: Боэмунд прислал в Эдессу Танкреда, который при помощи армянского ополчения отбил нападение Джекермиша и утвердился в городе. Собрание жителей Эдессы постановило подчиняться Танкреду до освобождения Балдуина Ле Бурга.

Но и положение князя Антиохийского было незавидным: «у него не было ни большого войска на суше, ни флота на море, а опасность уже надвигалась на него со всех сторон» [69]. В этой ситуации Боэмунд отплыл Европу за пополнением. Правителем Антиохии на правах регента стал Танкред (1104-1111; 1111-1112 - самостоятельное правление), который передал Эдессу своему родственнику Ричарду Салернскому [70]. Ричард нещадно обирал жителей Эдессы, отторг от графства Мараш и Дулук и присоединил их к Антиохии. При этом Танкред и Ричард не пытались выкупить пленного Балдуина, это сделал Жослен де Куртене (август 1108 г.) [71]. Но даже после освобождения законного графа Эдесского нормандцы сопротивлялись. Ричард согласился передать Эдессу в руки Балдуина лишь на условии признания последним вассалитета от Антиохии.

Следует отметить еще одну важную деталь. Отношения между двумя крестоносными государствами, и так очень непростые, осложнились с вмешательством Византии. Империя заняла позицию свободного распоряжения всеми землями, завоеванными крестоносцами, обосновывая это Константинопольской клятвой 1097 г. и тем, что эти земли исконно принадлежали Византии [72].

Отправившийся в Европу, Боэмунд в 1107 г. высадился на Балканах и начал войну с Византией. Итогом ее стало поражение князя Тарентского и Девольский договор, заключенный в сентябре 1108 г. на р. Девол. В договоре есть места, где внимание уделено и землям Эдессы. Так, Византия передает Боэмунду города Гераманикею (т.е. Мараш) и Дулук [73], совершенно игнорируя то, что эти города незаконно были отторгнуты у Эдессы Ричардом Салернским. Кроме того, империя передает Боэмунду территории своих бывших месопотамских фем (которых к тому времени уже не существовало - !) Лимниев и Аэт [74]. Проблема заключается в том, что в эти фемы частично входили и земли Эдессы.

Но главные противоречия содержал в себе пункт 25-ый Девольского договора. Византия передает графство Эдесское «вместе со всеми подвластными ему укреплениями и землями» [75] Боэмунду на правах имперского лена. Князь Тарентский получает не только право владеть графством как вассал императора, но и передавать право на графство по своему усмотрению на таких же правах [76].

Следует сразу отметить, что выполнение условий Девольского договора было почти невозможным. По меткому выражению В.П. Степаненко, исследующего византийскую внешнюю политику на Ближнем Востоке, Девольское соглашение «отражало соотношение сил на Балканах, а не на Ближнем Востоке, на решение судеб которого претендовало» [77]. Боэмунд Тарентский, подписавший договор, больше никогда не вернулся в Заморье, где позиции Танкреда были слишком сильны, чтобы византийцы могли силой оружия заставить его  выполнить условия договора.

Девольский договор еще больше обострил противоречия Эдессы с Антиохией. Танкред получил обоснование своих претензий на земли в районе Мараш-Мелитена, которые пытался присоединить к княжеству еще Боэмунд в 1100 г. Итогом этого стала война 1108 г. между Антиохией и Эдессой. Балдуин и Жослен заручились поддержкой Джавали Сакаву, атабека Мосула (1106-1108), и Васила Гохи, приславшего им печенежскую конницу из Мелитены, которую в это время занял Танкред. Итогом войны стала победа Танкреда при Губбосе [78].

Однако против войны с Эдессой высказались антиохийские бароны и патриарх Антиохии. В это время Танкред уже вел боевые действия в Равнинной Киликии, поэтому война на два фронта была невыгодна княжеству. К тому же Балдуин Ле Бург обращался за помощью к атабеку Мосула Джавали, а вмешательство мусульман во внутренние дела крестоносцев было опасно. В это же время в Заморье прибыл (в нач. 1108 г.) наследник Раймунда IV Тулузского Бертран Тулузский (1105-1112), потребовавший у Танкреда вернуть занятые им земли графства (в том числе и ту часть Антиохии, которую в ходе Первого крестового похода занимали тулузские войска). Перспектива войны на несколько фронтов не прельщала регента Антиохии. И, наконец, за Эдессу вступился ее сюзерен, Балдуин I Иерусалимский.

Несмотря на довольно активную борьбу за новые территории, соперничество между двумя государствами лишь дважды перетекали в открытую войну: кроме 1108 г. еще в 1110 г., когда Балдуин II Ле Бурк и Жослен взяли в союзники Мавдуда [79]. Однако и Боэмунд и Танкред, и Балдуин и Жослен де Куртене ясно осознавали, что в условиях постоянной угрозы со стороны мусульман война между Эдессой и Антиохией может стать для этих государств гибельной. Не стоит забывать и о той услуге, которую оказали Танкред и Ричард Салернский для Эдессы в 1104-1108 гг. В отсутствие и Балдуина, и Жослена нормандцы из Антиохии выдержали натиск турок и сохранили Эдессу. А то, что в качестве вознаграждения они сделали себе определенные территориальные прирезки, вполне понятно.

Эта позиция обоих государств очень ярко проявилась после 1119 г., когда мусульманские силы в регионе сгруппировались вокруг Мардина, в котором правил сильный и волевой Наджм ад-Дина иль-Гази I ибн Артука. 28 июня 1119 г. Ильгази наголову разбил Рожера Антиохийского (1112-1119) в битве при Сармаде (латинские хронисты называют это место Ager Sanguinus, т.е. «Кровавое поле»). Рожер, не дождавшийся подхода короля Балдуина II и Понса Триполийского (1112-1137), пал в бою [80]. Антиохийский престол остался пустым.

В этой ситуации обязанности регента Антиохии взял на себя король Иерусалимский. Регентство Балдуина II длилось с 1119 по 1126 гг., пока в Заморье не прибыл Боэмунд II Антиохийский (1126-1130), сын Боэмунда Тарентского. Однако виды на Антиохию были не только у Балдуина.

Еще ранее у Жослена I де Куртене, ставшего графом Эдессы (1118-1131), скончалась жена, и он вторично женился на дочери покойного Рожера Антиохийского Марии, получив в приданное Азаз. Вскоре Жослен и Галеран были пленены Балаком ибн Бахрамом, а затем в плен попал и сам король. В 1123 г. Жослен вышел из плена, тогда как Балдуин освободился лишь летом 1124 г. В этой ситуации граф Эдессы утвердился в Антиохии, используя удачный брак, и когда в 1126 г. в Антиохию прибыл законный наследник, то между двумя князьями вспыхнула борьба.

Причиной тому послужил брак Алисы, дочери Балдуина II Иерусалимского, с Боэмундом II и передал ему прав сюзерена на Эдессу и Триполи. В ответ Жослен, который сам претендовал на Антиохию, жестоко ограбил город, и лишь вмешательство антиохийского патриарха Бернарда смогло примирить князей, а де Куртене - вернуть награбленное [81]. Развязывая боевые действия, Жослен заручился поддержкой сельджуков. Учитывая мусульманскую угрозу, это было очень опасно, поэтому Балдуин II вмешался в распрю и заставил Жослена принести оммаж князю Антиохийскому.

В 1130 г. близ Аназарбы в стычке с конницей Севастии Боэмунд II  был убит. Король Иерусалимский Балдуин II и граф Эдесский Жослен I вместе отправились в Антиохию. Но дочь Балдуина и вдова Боэмунда Алиса попыталась утвердиться в Антиохии как самостоятельная правительница. Горожане закрыли ворота и не впускали их. После нескольких дней переговоров сеньоры пришли к соглашению, и город был временно передан Жослену (до тех пор, пока дочь Боэмунда II Констанция не выйдет замуж и ее муж не станет владетелем Антиохии) [82]. Балдуин жестоко расправился со сторонниками дочери, но ее простил, оставив Алисе Джебель и Лаодикею [83]. Жослен оставался регентом до своей смерти в конце 1131 г.

Нужно отметить, что Жослен честно выполнял возложенные на него обязанности и отражал набеги турок на Антиохию. Но в 1136 г. был заключен брак Раймунда де Пуатье (1136-1149) с Констанцией Антиохийской. Раймунд прибыл в Заморье и вступил в свои законные права.

Наиболее специфическими и интересными являются, пожалуй, отношения графства Эдесского с Иерусалимским королевством. Между ними ни разу не возникало каких-либо серьезных конфликтов. Наоборот, в их отношениях царили мир и взаимопонимание. Так, Эдесса первая признала свой вассалитет от Иерусалима: иерусалимский патриарх Даимберт инфеодировал Эдессу Балдуину Булонскому в период с 26 по 31 декабря 1099 г., до этого же Эдесский епископ Бенедикт принимал участие в рукоположении Даимберта. Иерусалим же, в свою очередь, всячески опекал графство.

Объясняется это тем, что и в Иерусалиме, и в Эдессе определенное время одновременно правили представители одной и той же династии - арденской (1099-1131). Кроме того, часто графы Эдесские становились королями Иерусалимскими после смерти предыдущего короля.

Балдуин начал активно привлекать лотарингских рыцарей после восстания в декабре 1098 г., в Иерусалим же лотарингцы пришли с самого начала, вместе с Готфридом. Именно лотарингские бароны Герхард д’Авен, Рауль де Музон, Миль де Клермон-д’Арагон, Андре де Водемон, Арнульф Лотарингец воспротивились после смерти Готфрида Бульонского (18 июля 1100 г.) желанию Даимберта возвести на трон Боэмунда и передали бразды правления Балдуину Булонскому [84], который короновался в церкви Рождества в Вифлееме как король Иерусалимский.

Похожая ситуация имела место и в 1118-1119 гг., когда умер Балдуин I. Началась борьба между баронскими группировками и их ставленниками, но усилиями крупнейшего барона, князя Тивериады и Хайфы Жослена де Куртене, на трон был возведен Балдуин II Ле Бург [85]. В награду новый король пожаловал Жослену в лен Эдессу и выдал за него Марию Салернскую. Парадоксальным является то, что еще в 1113 г. Жослен был изгнан Ле Бургом из Телль Башира в Иерусалим, но в решающий момент не вспомнил старую обиду. А ведь являясь родственником Балдуина I, Куртене мог сам претендовать на корону.

Родственные связи играли очень большую роль в отношениях Иерусалима и Эдессы. Как уже говорилось выше, в источниках нет сведений о конфликтах между графством и королевством. Наоборот, очень частыми были их совместные боевые операции. Например, приход Балдуина I Иерусалимского на помощь осажденной Мавдудом Эдессе в 1110 г. [86], а также участие отрядов из Эдессы и Телль Башира в осаде Дамаска, предпринятой Балдуином Иерусалимским в 1113 г. [87]

Укрепление позиций Эдессы было выгодно Иерусалиму, и наоборот. Именно поэтому Балдуин I Иерусалимский занял в 1108 г. позицию арбитра в споре Танкреда и Балдуина Ле Бурга об обладании Эдессы. В апреле 1108 г. под стенами осажденного Триполи состоялся съезд, на котором присутствовали Балдуин I, Танкред, Бертран Тулузский и Балдуин Ле Бург. По решению короля графство Эдесское и графство Телль Башир должны были вернуться к законным владельцам, а Антиохия могла оставить за собой лишь Мараш (с 1110 г. там правит граф Ричард Салернский).

В свою очередь Эдесса всячески стремилась не допустить ослабления Иерусалима. Именно поэтому, когда выкуп за короля Балдуина II (100 тыс. динаров по Михаилу Сирийцу [88]; 80 тыс. динаров, из которых выплачено было лишь 20 тыс., - по Камал ад-Дину [89]; кроме того, франки теряли ряд городов) не был уплачен из-за своих колоссальных размеров, среди заложников находился сын Жослена де Куртене и армянские рыцари, о которых упоминает Усама ибн Мункыз [90].

Некоторое охлаждение отношений наблюдается, пожалуй, в конце 20-ых гг. XII в. Связано это с тем, что волевой и решительный Жослен I являлся одним из претендентов на Иерусалимский престол. Однако внешнеполитические обстоятельства, а именно - объединение сирийского ислама и утверждение в Мосуле атабека Имад ад-Дина Зенги ибн Ак-Сонкура (1127-1146), подтолкнули Иерусалимского короля к поиску новых сильных союзников, причем поиск этот велся в Европе. В кон. 1127- нач. 1128 гг. начались переговоры о браке старшей дочери Балдуина II Мелизинды с одним из крупнейших западноевропейских феодалов, графом Анжу Фулько V Молодым (1109-1143).

Жослен был очень недоволен подобным положением дел. К этому времени уже сложилась традиция, по которой королю Иерусалима наследовал граф Эдессы. Как уже писалось выше, Жослен был в родстве как с Балдуином II, так и с Рожером Антиохийским, что давало ему право на иерусалимский, или хотя бы на антиохийский престол в виде компенсации. Но Балдуин, зная крутой нрав Жослена, решил приструнить его и вместо компенсации в виде Антиохии передал ее Боэмунду II вместе с правом сюзеренитета над Эдессой. Что касается брака Фулько с Мелизиндой, то он был успешно заключен до 2 июня 1129 г.

Подводя итоги данной работы, необходимо отметить, что образование графства Эдесского выглядит вполне закономерным развитием Первого крестового похода. Здесь можно выделить две группы причин, определяющих возникновение графства. Со стороны местного (т.е. армянского) населения четко видно стремление создать в регионе независимое от турок государство. Не имея в достатке собственных сил, армяне вынуждены были искать помощи либо у византийцев (что было для них неприемлемо), либо у крестоносцев. Заевфратские армяне во главе Торосом выбрали второй вариант.

Со стороны крестоносцев - необходимость на момент Первого крестового похода обеспечить себе прикрытие с севера (что было блестяще претворено в жизнь в случае с Кербогой), а также на будущее - связь с Византией. В дальнейшем сюда добавилась необходимость иметь плацдарм для теоретически возможного наступления на земли Джазиры. К этим устремлениям крестоносцев примешалось стремление Балдуина Булонского основать свое государство.

Нужно сказать, что Эдесса более или менее успешно справлялась с этими задачами до сер. 30-ых гг. XII в. И лишь появление в регионе такого сильного правителя как Зенги, а также внутренняя слабость графства, связанная с правлением слабовольного Жослена II де Куртене и некоторой дестабилизацией положения внутри крестоносных государств, предрешили падение Эдессы в конце 1144 г.

Важность графства и его роль в жизни латинских государств Заморья видны хотя бы уже из того, что падение Эдессы вызвало скорую реакцию со стороны христианского мира - второй крестовый поход (1147-1149), закончившийся, правда, безрезультатно из-за противоречий между монархами-предводителями.

Интересен вопрос о месте графства Эдесского среди прочих латинских государств. Сложные отношения складывались у него с Антиохией. Общие территориальные претензии предопределили соперничество между графством и княжеством. Сложилась специфическая ситуация, когда графы Эдесские и князья Антиохийские попеременно замещали друг друга в случае отсутствия или пленения. Подобная солидарность, характерная в принципе для всех латинских государств, объясняется очень просто: постоянная военная угроза со стороны мусульман при столь же постоянном дефиците людских (и прежде всего воинских) ресурсов. Нужно помнить, что, хотя военные конфликты между двумя государствами и имели место, но это соперничество никогда не переходило, так сказать, «свой Рубикон». При всей соблазнительности обладания Эдессой ее защита была очень сложной, поэтому Антиохии все же выгоднее было иметь рядом более или менее зависимую от себя Эдессу.

Наиболее интересны отношения графства с Иерусалимским королевством. По причине родственных связей между правителями (до 1131 г.), а также наличия одинаковой феодальной элиты (лотарингских баронов; а в государствах Заморья сюзерены очень сильно зависели от своих баронов) связи между Эдессой и Иерусалимом были наиболее крепкими и плодотворными. Сложилась даже специфическая система наследования, при которой граф Эдесский наследовал Иерусалимскому королю (термин «наследовал» достаточно условен, поскольку именно бароны призывали короля).

Это единство Эдессы и Иерусалима было чрезвычайно важным для судьбы всех латинских государств, поскольку в Заморье, где королевская власть очень сильно зависела от баронов, но при этом король должен был исполнять роль некоего арбитра, поддержка его двумя государствами из четырех значила очень много.

Солидарность Эдессы и Иерусалима была несколько поколеблена во 2-й пол. 20-ых гг. из-за честолюбивых планов Жослена де Куртене. И здесь Балдуин применил для подчинения графа Эдессы Антиохию с ее претензиями на земли в районе Мараш-Мелитена и на само графство. Таким образом, вполне можно вести речь о наличии в Леванте специфической системы государственного устройства, состоящей из двух трехчастных подсистем: Иерусалим-Антиохия-Эдесса и Иерусалим-Антиохия-Триполи, поскольку в силу объективных исторических причин активные отношения Эдессы с графство Триполи не сложились.

Завершая данную работу, необходимо еще раз отметить то значение, которое играла Эдесса в плане обороны для всего Заморья. Это очень быстро осознали мусульмане, направлявшие все свои главные удары именно на Эдессу. А все последующие крупные поражения крестоносцев, такие, например, как провал попыток Балдуина III (1143-1162) и его брата Амальрика I (1162-1174) закрепиться в Египте, или всем известный «черный день» в истории Заморья - 4 июля 1187 г. (битва при Хаттине), были не в последнюю очередь предопределены потерей Эдессы.

© Гуринов Е.А., 2007
© Бойчук Б.В., 2007
DEUSVULT.RU, 2011

Источники и литература

1. Виймар П. Крестовые походы: миф и реальность священной войны / пер. Д.А. Журавлевой. - СПб.: Евразия, 2003.

2. Гийом Тирский. История деяний в заморских // Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада [Электронный ресурс] / пер. К.С. Юдин. - Электрон. дан. - [Б. м.], сор. 2004. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus/Giiom_Tir/text3.phtml?id=900.

3. Гусейнов Р.А. Из «Хроники» Михаила Сирийца // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник 1973 / АН СССР, Ин-т востоковедения. - М.: Наука, 1979. - С. 26-54.

4. Гусейнов Р.А. Из «Хроники» Михаила Сирийца // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник 1974 / АН СССР, Ин-т востоковедения. - М.: Наука, 1981. - С. 12-31.

5. Девольский договор 1108 г. между Алексеем Комнином и Боэмундом // Византийский временник. - М., 1962. - Т. 21. - С. 266-272.

6. Заборов М.А. Введение в историографию крестовых походов (Латинская хронография XI-XIII вв.). - М.: Наука, 1966.

7. Заборов М.А. История крестовых походов в документах и материалах. Учеб. пособие. - М., Высшая школа, 1977.

8. Заборов М.А. Крестоносцы на Востоке. - М.: Наука, 1980.

9. Комнина А. Алексиада / пер., вступ. ст. и коммент. Я.Н. Любарского. - СПб.: Алетейя, 1996.

10. Куглер Б. История крестовых походов. - Ростов н/Д: Феникс, 1995.

11. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / под общ. ред. [и пер. с фр.] В.А. Бабинцева; послесл. А.Я. Гуревича. - Екатеринбург: У-Фактория, 2005.

12. Мишо Г. История крестовых походов. - М.: Алетейя, 2003.

13. Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Ж.-Ф. Мишо. - М.: Вече, 2005.

14. Морисон С. Крестоносцы / пер. с фр. - М.: Весь Мир, 2003.

15. Мюллер А. История ислама: От мусульманской Персии до падения мусульманской Испании / пер. с нем. -М.: Астрель [и др.], 2004.

16. Перну Р. Крестоносцы / пер. с фр. А.Ю. Карачинского, Ю.П. Малинина. - М.: Вече; СПб.: Евразия, 2006.

17. Семенова Л.А. Из истории средневековой Сирии. Сельджукский период / АН СССР, Ин-т востоковедения. - М.: Наука, 1990.

18. Степаненко В.П. Ишханы Эдессы и внешнеполитическая ориентация города (к интерпретации событий 1083 г.) // АДСВ. Византия и ее провинции. Межвузовский сборник научных трудов. - Свердловск: УрГУ, 1982. - С. 48-53.

19. Степаненко В.П. Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176). - Свердловск: Изд-во Урал. ин-та, 1988.

20. Степаненко В.П. Граф и ишханы Эдессы (конец XI- первая половина XII в.) // АДСВ. Вопросы социального и политического развития. - Свердловск, 1988. - Вып. 24. - С. 74-87.

21. Степаненко В.П. Рубениды Киликии и графы Эдессы в первой половине XII в. (к структуре графства Эдесского) // АДСВ. Византия и сопредельный мир. Сб. научных трудов. - Свердловск: УрГУ, 1990. - С. 151-159.

22. Сукиасян А. История Киликийского армянского государства и права (XI-XIV вв.). - Ереван: Митк, 1969. [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - [Армения?], [2007]. - Режим доступа: http://armenianhouse.org/suqiasyan/cilicia/armenian-state-law.html.

23. Усама ибн Мункыз. Книга назиданий / пер. М.А. Салье. - М.: Вост. лит., 1958.

24. Успенский Ф.И. История Крестовых походов. - СПб.: Евразия, 2000.

25. Эпоха крестовых походов / под ред. Э. Лависса, А. Рамбо; пер. М. Гершензона. - Изд. испр. и доп. - М.: АСТ; СПб.: Полигон, 2005.

26. Armenia and the Crusades, tenth to twelfth centuries: the Chronicle of Matthew of Edessa / trans., comm. and introduction by А.Е. Dostourian; foreword by K.H. Maksoudian. - Lanham; New York; London: University Press of America, 1993.

27. Guibert of Nogent. The Deeds of God through the Franks [Электронный ресурс] / trans. by R. Levine - Электрон. дан. - [Б. м.], 1997. - Режим доступа: http://people.bu.edu/bobl/guibprol.htm.

28. Nicolle D. The Crusaders. - London: Osprey Publishing, 1996.

29. Wise T. Armies of the Crusades. - London: Osprey Publishing, 1978.

Примечания

*. Работа заняла первое место на I-м Международном Интернет-конкурсе научно-исторических работ «ИПИОХ-2007».