Битва при Манбидже (5 мая 1124 г.)

Манбидж (сирийск. Маббог, Мамбог; лат. Гиераполь): сирийский город примерно в 80 километрах на северо-восток от Алеппо, место сражения Жослена I, графа Эдессы, с Балаком из Алеппо в 1124 г.

В Сафаре 518 г.х. (21 марта - 19 апреля 1124 г.) Артукид Нур ад-Даула Балак б. Бахрам, правитель Алеппо, разгневался на Хассана б. Гумуштегина ал-Баалбеки, тюркского эмира Манбиджа. «Светоч Государства» приказал своему кузену Хусаму ад-Дину Тимурташу, сыну Илгази, правителю Мардина, отправиться с войском под Манбидж. Там Тимурташ должен был призвать Хассана в поход на Телль-Башир, а когда наместник покинет город, схватить его. Тимурташ прибыл в Манбидж и, когда брат Хассана Иса отказался участвовать в планируемой кампании и укрылся в замке, арестовал Хассана, которого избили, проволокли нагишом по терновнику и доставили в темницу в Балуве. Как сообщает Камал ад-Дин, Иса написал Жослену Эдесскому, обещав отдать город ему, если Жослен избавит замок от осады, ибо Балак подступил под стены (по замечанию Ибн ал-Асира, собственно город был легко захвачен, но цитадель держалась). Михаил Сириец подтверждает, что «жители обратились к Жослину с просьбой спасти их от Балака и обещали взамен платить ему дань».

Опасаясь, что Балак окажется более опасным соседом, чем Хассан, Жослен поспешно собрал войско и двинулся на Манбидж. Не забудем, что в 1111 г. франки Эдессы захватили Манбидж и недолго владели им, а латинский епископ Манбиджа, возможно, был жив и к 1124 году. Само место имело стратегическое значение, поскольку Манбидж контролировал пути из северной Сирии в ал-Джазиру и Ирак.

По словам автора анонимной Сирийской хроники, Жослен сначала три дня простоял под Алеппо, разрушил две мечети, уничтожил сады, и ушел; когда Балак узнал об этом, он спешно собрал войска и расположился под Манбиджем (рассказ довольно сомнительной точности, поскольку, несомненно, относится к имевшему место ранее рейду Жослена на Алеппо).

Мусульманские хронисты уверяют, что граф Эдессы побывал и в Иерусалиме, и в Триполи, и «во всех владениях франков, собрав армию более чем в десять тысяч человек - и всадников, и пехотинцев». Но в реальности силы Жослена были невелики («остатки франкских войск, собранные Жосленом», согласно Матвею Эдесскому) - по словам Гийома Тирского и Фуше Шартрского, эдесское воинство и отряд из Антиохии (cum Antiochenis), не более. Видимо, даже оценки Ордерика Виталия (900 рыцарей) завышены. Латинские авторы, не называя цифры для количества рыцарей и пеших сержантов Жослена, подчеркивают, что масштабы мобилизации, организованной графом Эдессы, ограничились областями Антиохии (вести застали графа именно в столице княжества) и «местным [эдесским] воинством». У Жослена просто не было времени для сборов (хотя анонимная Сирийская хроника считает, что он действительно посетил Иерусалим), да и войска королевства тогда стояли под Тиром. И Фуше Шартрский, и Матвей Эдесский утверждают, что армия латинян была немногочисленна, и что в ней присутствовали союзный отряд Махи (князь Дулука, Айнтаба и Рабана) и контингент сеньора Мараша (Жоффруа Монах), а также (по Сирийской хронике) некий «другой Жоффруа». Мараш выставлял в 1111 г. 60 рыцарей, а Телль-Башир (этот феод, несомненно, был привлечен для участия в кампании) - еще сотню: часть общего феодального ополчения графства (400-500 рыцарей, из которых надо вычесть потери в сражении с Балаком 1122 г. - около 60 рыцарей). Еще несколько десятков рыцарей Жослен получил в Антиохии, несколько сотен всадников - от Махи. Армяне и сирийцы могли дать еще несколько тысяч пехоты.

Аскар (постоянное войско) Алеппо в то время был силой примерно в 1000 всадников. Но Балак располагал неиссякаемым источником пушечного мяса - племенами туркменов. Всадники-тюрки свободного происхождения составляли большую часть армий северной Сирии, без них местные правители лишались основы своего могущества. Это была отличная и многочисленная, но недисциплинированная иррегулярная конница, быстро собиравшаяся под знамена сирийских правителей, но столь же легко покидавшая ряды их армий. С помощью туркменов Балак и Тимурташ вполне могли собрать 5000 всадников (7000 было в 1119 г. у Илгази). В состоянии были они выставить и 7000 пехотинцев (обе цифры для армии при Манбидже приводит Фуше Шартрский), хотя последние могли быть только ополченцами (крестьяне и горожане, включая организованную городскую милицию Алеппо, ахдас) и «волонтерами веры». Рыдван Алеппский в 1105 г. собрал именно столько пеших ратников (считая с ними 3000 волонтеров). Сражение 1124 года тоже происходило сравнительно недалеко от Алеппо (хотя и дальше, чем бой 1105 г. под Артой), всего в двух дневных переходах с небольшим (согласно ал-Мукаддаси). Так что заявленное источниками число пехотинцев вполне могло иметь место в реальности, хотя для этого понадобилось бы привлечь все ресурсы княжества (скажем, в самом городе Алеппо жило около 14 тыс. чел.). Итак, Балак привел под Манбидж 12-тысячную армию - войско значительное и, что самое главное, почти наполовину состоящее из конницы. Традиционное численное превосходство мусульман и в этой кампании было очевидно.

Подойдя к Манбиджу, Жослен там встретил войска Балака. Последний (когда и как он появился там, источники не уточняют) оставил под местом отдельный отряд, чтобы продолжать осаду, а сам с главными силами выступил навстречу франкам. Бой состоялся в понедельник 18 Раби I 518 г.х. (5 мая 1124 г.; день приводят Камал ад-Дин и Фуше Шартрский). Тактической информации о битве практически не сохранилось, да и в целом, известия о ней, на первый взгляд, совершенно противоречивы. Сначала приведем свидетельства, приписывающие победу мусульманам.

Нетрудно догадаться, что такие свидетельства принадлежат последователям ислама. Наиболее полное выражение этой версии находим в хронике Камал ад-Дина: «…Христиане были разбиты и понесли большой урон, их преследовали до конца дня. В этом бою Балак полсотни раз врывался вглубь леса мечей и копий, сея кругом себя смерть, но не получив даже легкой раны. Вернувшись в Манбидж, он провел ночь в молитвах, вознося хвалу Аллаху, избравшего его, дабы принести победу мусульманам. Утром во вторник 19-го Раби I [6 мая] он велел казнить всех пленников, взятых в сражении; затем он направился к крепости, надев шлем и взяв в руку щит (turs), чтобы выбрать место, где поставить камнеметы… Пока он раздавал приказы, со стены была выпущена стрела (некоторые говорят, что стрелял Иса), угодившая ему под левую ключицу. Он вырвал стрелу и, сплюнув с пренебрежением, вскричал: „Это погубит всех мусульман!“, после чего испустил дух. По другому сообщению, он прожил еще несколько часов».

Совершенно очевидно, что историк из Халеба желал изобразить невежественного и жестокого, но удачливого туркменского вождя из ал-Джазиры очередным героем ислама, благочестивым победителем франков. Безусловно, Камал ад-Дин не сам придумал это, он опирался на сложившуюся ранее историческую традицию (в частности, на хронику ал-Азими, тоже уроженца Алеппо, но современника Илгази и его племянника), где Балак превозносился как вождь мусульман в войнах с неверными. Уже надгробная надпись Балака (гроб с его телом доставили в Алеппо, где и похоронили) изображает его мучеником веры («он встретил мученическую смерть - да возжелает Аллах благосклонно принять его, украсить его гробницу и смилостивиться над ним - в месяце Раби [ I ] 518 года»), объявляет его «мечом ратоборцев джихада» против крестоносцев и провозглашает «укротителем неверных и многобожников». В реальности «гордость веры» и не думал ставить во главе угла борьбу против латинян, для него они всегда оставались лишь одним из многих врагов. Родной город историка Камал ад-Дина, Алеппо, претерпел от этого «мученика» (шахида, как в надписи на его могиле) не меньше, чем Эдесса, и неслучайно, что стрела, сразившая «солнце эмиров», была выпущена, как признают и Камал ад-Дин, и Сибт б. ал-Джаузи, единоверцем убитого (Абу-л-Фида и Ибн ал-Асир отмечают, что лучник остался неизвестным; в «Истории атабеков Мосула» второй историк добавляет, что неясно было и то, откуда именно прилетела стрела).

Даже если согласиться с версией Матвея Эдесского (см. ниже), остается фактом то что Балак пал на войне с мусульманами же, а вовсе не с неверными. Однако, и для составителя надгробной надписи, и для хронистов было достаточно того обстоятельства, что Иса отказался присоединиться к Балаку, отрекся от участия в борьбе с христианами, а посему покойный «стрела царей» вполне заслуживал почетного звания шахида. Предсмертный бред Балака также был истолкован «должным» образом и отредактирован придворными историками. С точки зрения тех, кто закрывал глаза на реальную туркменскую сущность самозваного правителя Алеппо, «вождь мусульманских воинств» был воином джихада, принявшим мученическую смерть на Божьем пути и которому наградой будет «постоянное наслаждение» в раю.

Версия Ибн ал-Асира: «В произошедшем сражении франки были разбиты, и некоторые из них погибли. Затем Балак вернулся под Манбидж и атаковал его с новыми силами. Внезапно стрела, выпушенная неведомо кем, поразила и убила его. Тотчас в его армии возник беспорядок и его войска разбежались».

Наконец, Абу-л-Фида и Сибт б. ал-Джаузи совершенно умалчивают об этой битве, хотя описывают гибель Балака.

Наиболее подробный рассказ о сражении, что неудивительно, содержат армянские и сирийские источники, связанные с Эдессой и Антиохией. В первую очередь, это Матвей Эдесский (ошибается с датой сражения, причем приводит еще и неверное соотношение с армянским календарем): узнав о приближении франков, Балак напал на них «недалеко от города Манбиджа. Произошло ожесточенное сражение, ибо неверные были настолько же бесчисленны, как франки - немногочисленны. Тем не менее, франкские войска разбили тюрок, обратив одно крыло их армии в бегство, а Жослен разгромил другое. Однако, отряд тюрок окружил графа Мараша и многих других храбрецов, включая часть всадников Жослена [вариант: «включая начальника конницы Жослена»], и все они погибли смертью мучеников. Когда Жослен услышал об этом, он обратился в бегство и провел ночь на том самом месте, где произошло сражение [во французском переводе: «Жослен уступил и был побежден на том же самом поле боя»]; затем на следующий день он укрылся в своем городе Телль-Башир. Итак, в тот день погибли многие знатные франки, и тем самым день оказался печальным и горестным для верующих христиан. Все это случилось в 10-й день месяца сахми, то есть 4-го мая. После этого Балак с победой повернул назад и обратился против города Манбиджа, велев всем своим войскам атаковать его. Обрадованный, он снял свою кольчугу. В тот же миг солнцепоклонник [армянин, поклоняющийся солнцу и отождествляющий с ним Иисуса Христа] в цитадели пустил стрелу ему в спину [буквально, «в зад»], смертельно ранив эмира. Тогда Балак призвал к себе Тимурташа… и передал ему свою власть и владения, после чего эмир мгновенно скончался. Войска его, узнав об этом, тут же разбежались». Итак, франки (ценой серьезных потерь) обратили в бегство оба крыла противника, но, видимо, в центре те одержали определенный успех, уничтожив отряд сеньора Мараша. Однако, поле боя осталось за Жосленом.

Михаил Сириец: «Жослин прибыл, и сражение продолжалось весь день; был убит владетель Кишума Жофруа Монах. Он прибыл из Рима в сане монаха, совершил в Иерусалиме ряд подвигов в сражении и был назначен военачальником. И когда король отправился, чтобы защитить владения, он взял его с собой и передал ему Кишум, Рабан и Мараш. Этот отважный муж был убит в том сражении… Наутро Балак рано поднялся и отправился к стенам, чтобы выбрать место для баллист [т.е. камнеметов-манджаников]. И около них он был поражен и убит стрелой, пущенной со стены. Его войско бежало в Халеб...».

«Анонимная Сирийская хроника»: войска встретились возле Манбиджа «и началось сражение. Балак был разбит, пали многие из его воинов, и он отправился назад в Манбидж, намереваясь покарать горожан за то, что те не помогли ему. Воюя против Манбиджа, он был сражен стрелой со стен и умер».

Последнюю группу источников составляют латинские хроники XII столетия - происходящие как из Заморья, так и из Нормандии (Ордерик).

Фуше Шартрский [1]: в начале мая Балак подошел к Манбиджу. Когда правитель города отказался сдаться, Балак выманил его на встречу за пределами стен и обезглавил, после чего приступил к осаде [2]. Жослен подоспел к Манбиджу и не замедлил вступить в ожесточенное сражение. «Поскольку, с Божьей помощью, тюрок трижды приводили в беспорядок, и трижды они смело возвращались в бой. Балак, в этой схватке смертельно раненый, как только смог, направился в другую сторону, умирая». Едва его люди заметили это, те, кто мог, не замедлили обратиться в бегство, но не все смогли спастись. «Говорили, что были убиты 3000 из них, что были всадниками. Число (павших) пехотинцев, однако, неизвестно. Из наших же тридцать рыцарей здесь пали, убитыми; из пеших сержантов же почти шестьдесят». Жослен приказал найти среди трупов тело Балака, и его опознали по доспехам. Отрубив голову эмиру, ее отнесли Жослену, получив обещанную награду в 40 номисм. Граф велел немедля доставить трофей (в мешке) в Антиохию, а потом к Тиру и в Иерусалим. Голову вез оруженосец Жослена, сам присутствовавший в сей памятной битве; в осадном лагере под Тиром граф Триполи посвятил этого оруженосца в рыцари [3].

Ордерик Виталий рассказывает историю [4] о том, как Жоффруа Монах, перед тем, как погибнуть самому, убил Балака - во исполнение пророчества [5]: Балак с войсками «царей и эмиров» всего мира язычников осадил Манбидж (Monbec). «Жослен же и все христиане, услышав об этом, обрадовались и с готовностью устремились в бой с ними… Великое сражение разгорелось на обширной равнине между Манбиджем и Телль-Халидом (castellum Trehaled). Муски и брат его Херон [вероятно, вымышленные персонажи] и многие другие эмиры сражались вместе с Балаком и изо всех силы стремились погубить христиан. Здесь тогда Балак просил Жоффруа Монаха, графа Мараша, принять от него двух ослов, груженых золотом, и одному выйти из сражения, боясь, что оба они погибнут в битве в этот день. Его сестра, опытная прорицательница, прочла по звездам, что Жоффруа и Балак убьют друг друга в этот день, и, плача, предупредила своего брата, чтобы тот поберегся. Но благочестивый граф пренебрег дарами тирана, словно то был навоз, и признался в своем желании с радостью принести себя в жертву во имя Господне. Отомстив за кровь многих святых, он убил Балака, и сам погиб со славой, самоотверженно сражаясь за Христа. Его знамя было найдено на теле Балака… Здесь тогда 900 христианских рыцарей сражались против 300 тысяч язычников и победили их, сильной помощью своим от могущественного Господа Израилевого. Из христиан пали 6 рыцарей и 11 пехотинцев; из язычников же истреблены были 13 тысяч, чьи имена были записаны и внесены в список Балака».

Гийом Тирский, опираясь на Фуше, все же приводит несколько иную версию событий. Балак, «могущественнейший из тюркских сатрапов», осадил Гиераполь, обманом захватил и обезглавил простодушного и доверчивого сеньора города. Жослен Старший, граф Эдессы, выступил навстречу Балаку. «Найдя его войско, (Жослен), расположив свои отряды в баталии (agminibus suis in acies ordinatis), внезапно устремился на него. И, обратив в бегство его войско, с ним самим случайно встретился. Пронзив его мечом, свалил на землю, и отрубил ему голову, не зная, однако, что это был предводитель (вражеского) воинства. Так исполнилось видение, приснившееся Балаку...». Жослен отправил к армии, осаждающей Тир, с вестями о победе и с головой Балака некого юношу [6], велев ему по пути не миновать Антиохию, дабы тамошние христиане разделили радость победы. Граф Понс Триполитанский под Тиром этого юношу «допустил в рыцарское сословие, вручив ему оружие рыцарства».

В историографии Манбидж безоговорочно признается мусульманской победой и поражением Жослена. Источники, приводящие иную версию, игнорируются, а попыток критически рассмотреть источники, свидетельствующие в пользу успеха Балака, и вовсе не проводилось. Только И. Харари пришел к выводу об ином исходе битвы: ничья, где каждая из сторон, вероятно, уничтожила один из флангов противника. Но, к примеру, Р. Николсон пишет, что на первом этапе боя франки одерживали верх, отбив натиск одного крыла мусульман и уничтожив другое, но затем дало о себе знать численное преимущество противника, и тюркский отряд окружил и перебил цвет франкского войска, за чем последовало полное поражение и бегство Жослена в Тюрбессель. При этом игнорируются слова того же Матвея Эдесского (чья хроника положена в основу реконструкции), что Жослен только на следующий день отступил в Телль-Башир - следовательно, поле боя осталось за ним. Латинские описания, по версии Николсона, «явно ошибочные», однако, хронологически стоят раньше всех дошедших до нас мусульманских хроник (тем более что Фуше и Ордерик были современниками события, а Фуше к тому же еще и жил в Заморье). А из «противоречащих» им армянских и сирийских текстов один ничего не говорит о поражении, другой сообщает о поражении Балака, а из третьего (Матвея), весьма некритично настроенного по отношению к Балаку, все же не вовсе следует триумф последнего и полное поражение Жослена.

По всей вероятности, битва под Манбиджем была одним из средневековых сражений, не имевших решающего исхода. В нем не было победителей. Это не помешало каждой из сторон приписать успех в бою себе, тем более что здесь мусульмане, вероятно, покинули поле боя, оставшееся за христианами. В то же время, франки вовсе не были наголову разбиты, как часто считают, а смерть Балака означала то, что Манбидж стал для них успехом, а не поражением.

Действительно, гибель Балака не только лишила возликовавших латинян северной Сирии грозного и энергичного противника [7]. Могущество династии Артукидов не пережило его. Отныне потомки огуза Артука превратились в провинциальных князьков, не представляющих угрозы и для франков, и для своих соседей мусульман.

© Нечитайлов М.В., 2009
© Бойчук Б.В., 2009
DEUSVULT.RU, 2011

Иллюстрации

Осада Тира в момент прибытия оруженосца графа Жослена с головой Балака. Рукопись хроники Гийома Тирского «История Заморья», продолженной до 1232 г. Создана между 1232 и 1261 гг. BL, Ms. Yates Thompson 12, f. 75.

Источники

1. Абу-л-Фида: Recueil des Historiens des Croisades: Historiens orientaux. - Paris, 1872. - T. 1. - P. 15.

2. Анонимная Сирийская хроника: The First and Second Crusades from an Anonymous Syriac Chronicle / ed., trans. A.S. Tritton, H.A.R. Gibb // Journal of the Royal Asiatic Society. - 1933. - Pt. 1-2. -P. 94.

3. Гийом Тирский: Recueil des historiens des croisades: Historiens occidentaux. - Paris, 1844. - T. 1. - P. 570-571.

4. Ибн ал-Асир: Recueil des Historiens des Croisades: Historiens orientaux. - Paris, 1872. - T. 1. - P. 355.

5. Камал ад-Дин: Recueil des Historiens des Croisades: Historiens orientaux. - Paris, 1884. - T. 3. - P. 641-642.

6. Матвей Эдесский: Chronique de Matthieu d’Edesse (962-1136) avec la continuation de Grégoire le Pretre jusqu’en 1162. - Paris, 1858. - P. 311-312; Armenia and the Crusades, Tenth to Twelfth Centuries: The Chronicle of Matthew of Edessa / trans., comm. A.E. Dostourian. - Lanham, 1993. - P. 231-232.

7. Михаил Сириец: Гусейнов Р.А. Из Хроники Михаила Сирийца // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник 1973 / АН СССР, Ин-т востоковедения. - М.: Наука, ГРВЛ, 1979. - С. 41.

8. Ордерик Виталий: Orderici Vitalis Historiae Ecclesiasticae / ed. A. le Prèvost. - Paris, 1852.  - T. 4. - P 259-260; The Ecclesiastical History of Orderic Vitalis / ed. M. Chibnall. - Oxford. 1978.  - Vol. 6. - P. 124-127.

9. Сибт б. ал-Джаузи: Recueil des Historiens des Croisades: Historiens orientaux. - Paris, 1884. - T. 3. - P. 563.

10. Фуше Шартрский: Recueil des historiens des croisades: Historiens occidentaux. - Paris, 1866. - T. 3. -P. 463-464 (текст); Fulcher of Chartres. A History of the Expedition to Jerusalem, 1095-1127 / ed., trans. F.R. Ryan, H.S. Fink. - Knoxville, 1969. - P. 262-264 (перевод).

Литература

1. Виймар П. Крестовые походы: миф и реальность священной войны. - СПб., 2003. - С. 218.

2. Хилленбранд К. Крестовые походы. Взгляд с Востока: мусульманская перспектива. - СПб., 2008. - С. 121-122.

3. A History of the Crusades / ed. K.M. Setton. - Madison, 1969. - Vol. 1. - P. 422-423.

4. Amouroux-Mourad M. Le comté d’Edesse 1098-1150. - Paris, 1988. - P. 75-76.

5. Beech G.T. The Crusader Lordship of Marash in Armenian Cilicia, 1104-1149 // Viator. - 1996. - Vol. 27. - P. 44.

6. Cahen C. Le Diyar Bakr au temps des premiers Urtukides // Journal Asiatique. - 1935. - T. 227. - P. 240.

7. Elisséeff N. Manbidj // The Encyclopaedia of Islam. - Leiden, 1991. - Vol. 6. - P. 380.

8. Harari Y. Special Operations in the Age of Chivalry, 1100-1550. - Woodbridge, 2007. - P. 86-87.

9. Hillenbrand C. The Establishment of Artuqid Power in Diyār Bakr in the Twelfth Century // Studia Islamica. - 1981. - № 54. - P. 139.

10. Nicholson R.L. Joscelyn I, Prince of Edessa. - Urbana, 1954. - P. 70-71.

11. Röhricht R. Geschichte des Königreichs Jerusalem (1100-1291). - Innsbruck, 1898. - S. 160-162.

12. Runciman S. A History of the Crusades. - Cambridge, 1951. - Vol. 2. - P. 165.

13. Sauvaget J. La Tombe de l’Ortokide Balak // Ars islamica. - 1938. - Vol. 5. - № 2. - P. 207-213.

14. Stevenson W.B. The Crusaders in the East. - Cambridge, 1907. - P. 111.

Примечания