Туркмены на Ближнем Востоке (XI в.)

«Необходимо признать существование двух групп тюрок, стремящихся обосноваться в Малой Азии, которые следует отличать друг от друга. Первая группа - сельджуки, хорошо организованные, с потребностью государственного строительства. Другая группа завоевателей состояла из туркменских воинов-пограничников, которые пересекали границу в качестве поселенцев или наемников. Туркмены не доверяли сельджукским правителям и сторонились их. Византийцы не вполне понимали отношения между группами, и главное то, что сельджуки не контролировали туркмен. Через двадцать лет после Манцикерта туркмены владели большей частью Малой Азии».

Джон Биркенмайер. «Развитие армии Комнинов в 1081-1180 гг.»

Тюрки широко привлекались для несения военной службы на границах халифата в VIII-IX веках в войнах с Византийской империей. Деятельность тюрок в обороне границ была ответом на действия, которые воспринимались как проявление внешней агрессии со стороны неверных. В ближневосточный регион стекались тысячи воинов-добровольцев (гази) из Центральной Азии, которые жили по строгим религиозным и военным правилам в рибатах (сочетание крепости и монастыря), и пребывали в состоянии постоянной боевой готовности [1].

В X веке в Средней Азии линия обороны Дар ал-ислам (мир ислама) против «неверных» тюрок располагалась вдоль северной границы областей Хорезм и Мавераннахр. Саманиды разместили в своих владениях примерно тысячу семейств огузов (гузов) и карлуков. Поселенцы приняли ислам, и обязались защищать границу от нападений «неверных» тюрок. Исламизированные тюрки сооружали рибаты и совершали регулярные набеги на своих языческих соплеменников. Образовалась среднеазиатская тюркская вольница воинов-добровольцев, которые были «опорой власти и предметом ее беспокойства» [2].

Контакт среднеазиатских мусульман с «неверными» тюрками вызвал встречные этнические процессы: исламизацию тюрок и тюркизацию ираноязычного населения, что послужило образованию нового этникона - туркмены. Определение Абу-Рейхана Бируни этого этнического процесса: «Когда гуз принимал ислам, то он становился туркменом» [3]. Параллельно шел процесс принятия иранцами «подобия турка» (иранская этимология слова «туркмен» Махмуда ал-Кашгари) [4]. Видимо, инкорпорация иранцев в туркменскую среду была интенсивной, т.к. в XI веке «тюрки» и «туркмены» даже противопоставлялись друг другу [5]. Наиболее полную характеристику туркменской консорции передал Абу-Исхак Истахри: «В пограничном городке Бискенте местные жители из гузов, карлуков и других племен, которые стали мусульманами…все они являются гази» [6]. Таким образом, туркмены для периода X-XI вв. - это, прежде всего, мусульмане-гази, которые обычно жили в приграничной области мусульманского мира, называемой уч (по-арабски удж) [7]. Сирийский хронист Григорий Абу’л-Фарадж прямо связывал понятие с этой консорцией: «Удж - огромная страна туркмен вдоль границы с греками» [8]. Несмотря на то, что инструментом общения внутри консорции был язык огузов, этническая принадлежность к этому народу, судя по всему, не была правилом. Туркменами также становились другие тюркcкие народности (карлуки), отуреченные иранцы (хорезмийцы) и исламизированные представители других народов [9].

Во второй половине X века большинство среднеазиатских тюрок стали мусульманами. Согласно Ибн ал-Асиру, в 960 г. около полумиллиона (т.е. 200 тысяч шатров) «неверных» тюрок приняли ислам [10], и северная граница мусульманских владений затерялась в бескрайних просторах среднеазиатских степей, оборона этих рубежей потеряла актуальность. Туркмены искали и нашли новую область приложения собственных сил, на этот раз на западной границе Дар ал-ислама. К этому времени оборонительная система мусульман на Ближнем Востоке была уничтожена в результате походов византийских императоров Иоанна Цимисхия и Никифора Фоки. В ходе этих экспедиций под контроль империи перешла вся приграничная территория халифата с городами Тарс, Адана, Мараш, Мелитена, Манцикерт, Хлат, Эрзурум и др., базы гази в этих областях были уничтожены византийцами [11]. Походы императора Василия II на Восток в первой четверти XI века показали мусульманским правителям необходимость воссоздания системы противодействия христианскому натиску. Как прежде, к границе с христианскими государствами стали прибывать воины-добровольцы из числа среднеазиатских туркмен, которые оказались не у дел у себя на родине. На Ближнем Востоке воссоздавалась область, необходимая для пребывания гази - новый удж, представлявший собой комплекс рибатов вдоль границы с Дар ал-харб (область войны).

Параллельно с передвижением туркменских отрядов на запад, происходило вторжение на Ближний Восток племен огузов [12]. Племена следовали за туркменами и нередко заручались помощью гази в период своей экспансии на Ближнем Востоке. Сюда проникали огузские объединения: кынык (Сельджукиды), догер (Артукиды), чавлдур (род Чаки Бея), байят и другие. Пальма первенства в завоеваниях принадлежала роду Сельджука. Поэтому на процессы, происходившие в туркменской среде, существенно влияла военно-политическая активность Сельджукского государства. За счет деятельности туркмен сельджуки смогли расширить свои пределы и обеспечить успешное правление громадным государством.

Вторжение турок-сельджуков и туркмен в Малую Азию, Месопотамию, Сирию, Палестину и Закавказье не было движением кочевников; территория, управляемая сельджуками, имела мало общего с номадизмом [13]. Сельджуки создали военную державу, а туркмены были военной вольницей в их государстве. И первые, и вторые были сплошь профессиональными военными, и их не сопровождала масса лиц, не участвовавших в сражениях [14]. Туркмены принимали активное участие в совместных с сельджуками военных кампаниях, но, видимо, находились в их государстве на правах федератов, так как им не подчинялись. Они сами выбирали верховного вождя, которого называли мелик [15]. В связи с военизированным характером быта добровольные пожертвования и «газв» (военная добыча) были основными источниками существования гази [16].

Без прямого указания в источнике сложно выделить туркмен из общей массы завоевателей из Средней Азии. Ираноязычные хронисты и географы легко идентифицируют различные группы тюрок, однако у них мало сведений о передвижении туркмен в ближневосточный регион. В свою очередь, средневековые авторы неперсидского происхождения не всегда уделяли этому вопросу особое внимание или, вероятно, не вполне понимали отличие туркмен от сельджуков. Некоторые хронисты не различали завоевателей из Туркестана, но знали о существовании туркмен (арабские и сирийские хронисты, а также Анна Комнина, Готье Канцлер, Гийом Тирский). При совпадении имен предводителей групп в этих источниках и персидских хрониках можно идентифицировать туркменские отряды на Ближнем Востоке. Так, туркмен «отправленных» на запад персом Бейхаки, арабский хронист Ибн ал-Асир назвал гузами [17]. Среди неперсидских источников исключение составляют хроники Ибн ал-Каланиси и Григория Абу'л-Фараджа, где различались «турки» (сельджуки и их поданные), «гузы» (племенные объединения огузов) и «туркмены» (гази).

Исходя из характера и мест формирования туркменских отрядов, эти воины определяются также по хорезмийскому происхождению, иногда они - из области Мавераннахр или из Балхан [18]. Часто они - воины-добровольцы из пограничной полосы. Некоторые византийские и армянские источники уточняют, из какой области было совершено нападение на христианскую территорию. В областях «Персармения» (центр - г. Двин) и «Персида» (Южный Азербайджан) располагался удж [19], поэтому нападение из этих районов на христианскую территорию было, вероятнее всего, туркменским, в отличие от походов турок из Туркестана или из Хорасана. Источники не упоминают о наличии у туркмен признаков племенной принадлежности. Турецкий историк Мюкримин Халил Йынанч отмечает отсутствие на монетах туркмен-Данишмендов изображения племенной тамги [20]. Также отсутствует племенная атрибутика у Менгучеков, Салтукидов и других туркменских владетелей.

Еще один важный признак - неподчинение туркмен султану. Эти воины были вольны в своих действиях, они могли выполнять приказы халифа или султана, и их доверенных лиц, а могли их игнорировать [21]. Туркмены неоднократно демонстрировали свою независимость перед лицом султана. Политика султанов из династии Газневидов по включению их в иерархию власти потерпела фиаско, их насилия туркмены не стерпели, и полностью дестабилизировали обстановку в Северном Иране, Хорасане и Хорезме. Тогрул также стремился привести туркмен к подчинению, но вожди последних Мансур Гузоглу и Кокташ демонстративно показали султану бесполезность таких усилий [22]. В 1084 г. туркмены самостоятельно начали войну против Укайлидов, хотя в это время шли мирные переговоры с санкции Мелик-Шаха [23]. В «Повествовании» армянского хрониста Аристакэса Ластиверци наступательные операции турок на Византийскую империю классифицируются по «ответственному за нападение». В хронике выделяются военные операции, совершенные под руководством султана или от его имени. Такие походы являлись сельджукскими или комбинированными туркмено-сельджукскими, остальные - туркменскими рейдами. Следует учесть, что у туркмен в сельджукском войске имелся особый статус. Когда сельджуки заключали с кем-нибудь соглашения, то обычно оговаривали правовое состояние туркмен. В 1054 г. Тогрул договорился с дайлемитами о запрете вхождения туркмен в Багдад из-за того, что последние «всегда готовы к мечу» [24].

Туркменскому вторжению в Византию, Армению, Грузию и наступлению на «еретиков»-Фатимидов предшествовали события в Передней Азии. К 1017 г. власть султана Махмуда Газневи распространилась до Хорезма и Мавераннахра [25]. Помощь султану оказывала туркменская вольница. Через некоторое время часть туркмен перешла на службу к султану в Хорасан. Жесткая политика Газневидов тяготила этих воинов, и они подняли восстание под руководством Кызыла, Буги и Кокташа (1027). Султан Махмуд  выступил с войском против своих беспокойных подданных. Вблизи рабата Фарав произошло сражение, где Газневиды одержали верх. В бою погибло до 4000 туркмен, остальные бежали [26]. Часть из них (ок. 2000 воинов) отправились в сторону Армении [27]. Разорив окрестности городов Дамган, Рей, Симнан и Исхакабад, туркмены взяли крепость Таш, разбили последовательно курдов, войско из Джурджана и эмира Рея. Попав в Азербайджан, они соединились с местными «гузами-ираки», т.е. иракскими туркменами [28]. Вскоре в Хорасане произошли события, предопределившие дальнейшую судьбу Ближнего Востока. Сельджуки предложили Газневиду помощь против туркмен, разорявших Хорасан. В городе Неса уже готова была вспыхнуть война между сельджуками и туркменами, однако распри между ними были прекращены при подходе к городу войска Масуда Газневида. Туркмено-сельджукская армия осуществили совместную операцию против Газневидов, и победила их при г. Неса (1035). Внезапно образованный союз между группами оказался долгосрочным, он вновь оказался эффективным при окончательном разгроме Газневидов у Данданакана в 1040 г. [29] Следствием побед союзников стало образование Сельджукского государства, во главе которого стал султан Тогрул [30].

Первый набег на христианские владения туркмены совершили в 1016 г. - под их удар попал Васпуракан. Хронист Матеос Урхайеци оценил их набег как «первый выход кровожадных зверей» [31]. Следующее нападение они совершили совместно с дайлемитами в 1021 г., двигаясь через Двин и Нахчаван, мусульмане обрушились на замки Ниг и Бджни [32]. Показательно, что сельджуки (Чагры-Бек) свой первый набег на Армению произвели лишь в 1035 г., причем основу этого войска тоже составляли туркмены [33].

Проникновение туркмен в мусульманские эмираты, сопредельные с Арменией и Византией, неоднозначно воспринималось местным населением. С одной стороны, мусульмане не забыли персидский поход императора Василия II в 1022 г., в ходе которого был окончательно аннексирован Васпуракан - страх перед империей вынуждал мусульман искать военную защиту у гази. С другой стороны, нападению туркмен подвергались местные мусульмане, что заставляло население оказывать сопротивление воинам с Востока, их чуждые обычаи вызывали раздражение и казались им разрушительными. В целом, вторжение туркмен, вероятно, рассматривалось в рамках общемусульманской политики как необходимое зло, оправданное непревзойденным военным искусством пришельцев и их религиозным рвением [34].

В 1037 г. туркмены во главе с Бугой, Мансуром, Кокташем и Даной разорили Марагу (Южный Азербайджан), где была сожжена пятничная мечеть [35]. На следующий год во время похода в Армению туркмены напали на курдов и арабов, у которых была захвачена добыча. Далее они совершили налет на округу азербайджанского города Урмия, где туркмены избивали курдов и ограбили городское население [36]. Курдский эмир Абу'л Хайдж ал-Хасбани из династии Раввадидов, видимо, разрешил туркменам располагаться в приграничной полосе, поскольку из Южного Азербайджана осуществлялись ежегодные набеги на армянские земли в 1038-1044 гг. Этим было положено началу новому уджу - своеобразной мусульманской пограничной марки на границе с Дар ал-харб [37]. В этот период набеги туркмен на Армению стали чрезвычайно частыми, они возвращались с походов с огромным количеством пленных. На невольничьих рынках цена за красивую девушку упала до пяти динаров, а на юношей и мальчиков спроса не было вовсе [38].

Туркмены стремились распространить свое влияние на юг, вплоть до Персидского залива. Однако в 1041-1042 гг. в областях Дийар-Бакр и Джазира ибн Омар эмиры Буга и Насоглы встретили серьезное сопротивление арабов-бедуинов [39]. Туркмены начали укрепляться в области Мосула, когда местное население возмутилось против их засилья. В ходе столкновений часть захватчиков перебили. Оставшиеся туркмены захватили город, и по принципу «выкупи себя самостоятельно», двенадцать дней грабили горожан. Это вызвало поход Укайлидов Кирваша и Курайша против захватчиков. Арабы-кочевники под черными знаменами разгромили туркмен, последние оставили область Мосула, и отступили в Азербайджан [40]. Попытка распространить удж южнее Мосула оказалась неудачной, эти области долгое время оставались не подвластными туркменам. Вражда туркмен с воинственными арабами («мидийцы» хрониста Абу’л-Фараджа) продолжалась свыше сорока лет, и завершилась разгромами Укайлидов 80-х годах.

В середине XI века основным театром военных действий было Закавказье. В этом регионе активность проявляли Византия, Грузия и эмират Шеддадидов. Византия при помощи Шеддадидов аннексировала Анийское царство (1045), однако империя не выполнила перед эмиром Ганджи и Двина Абу'л-Асваром условий соглашения о разделе царства, и начались приграничные столкновения [41]. Византию поддержала Грузия, и конфликт получил явные очертания христианско-мусульманского противостояния. В зону конфликта начали прибывать туркмены, они действовали полностью самостоятельно, так как прошли по владениям Абу'л-Асвара по собственной инициативе и вне зависимости от него [42]. Курдская династия Шеддадидов, видимо, сопротивлялась размещению в своих владениях туркмен, памятуя о насилиях со стороны этих беспокойных воинов в Южном Азербайджане. По свидетельству хрониста Ал-Азими, Сельджукид Куталмыш вместе с туркменами неожиданно напал на Ганджу, но не смог овладеть городом (1047) [43]. Конфликт среди мусульман все-таки разрешился в пользу туркмен, об этом свидетельствует нахождение рибатов гази вблизи Ганджи. Византийцы понимали опасность пребывания туркмен в приграничной полосе. Изгнание «турок» из района Ганджи было целью византийско-грузинской экспедиции. Объединенное христианское войско вторглось в эмират Шеддадидов, и потеснило туркмен. Узнав о приближении внушительного войска противника, туркмены из района Ганджи перебрались в Персармению. Христианское войско начало их преследование, подвергая разорению эмират, и осадило Двин, где засели туркмены и их вынужденный союзник Абу'л-Асвар. У этой крепости христиане потерпели поражение, и больше не тревожили мусульманскую территорию [44]. Приграничные районы эмирата Шеддадидов стали уджем туркмен и инициатива полностью перешла к мусульманам.

Византийская империя ощутила всю тяжесть войны с неуловимым противником, поскольку любое противодействие мобильным отрядам туркмен было неэффективным. Византия применила тактику борьбы с исламским миром, испробованную еще в X веке. Были усилены пограничные крепости, а местное население перемещалось вглубь империи, тем самым Византия сознательно шла по пути ликвидации социально-экономической инфраструктуры вблизи мусульманской границы. Численность туркмен на границе с Византией росла, частота и масштабы их набегов возрастали с каждым годом. В войне мусульманам помогало нестабильное внутреннее состояние империи. По окончанию похода Хасана Глухого в 1047 году турки впервые не покинули территорию империи, где они отзимовали, и на следующий год снова принялись разорять христианские пределы [45]. Отныне туркмены получили возможность захватывать укрепления на территории врага и создавать в них рибаты.

Принцип взаимодействия сельджуков и туркмен можно увидеть на примере похода Ибрахима Йынала против Фатимидского Египта в 1049 г. Когда Ибрахим подошел к уджу, то к нему прибыло войско туркмен из Мавераннахра. Общее количество воинов, пожелавших участвовать в походе, было большим, и тогда сельджукский полководец изменил цель похода, и направился на Кавказ, как в более опасный, но перспективный район для получения добычи [46]. Поход султана Тогрула в 1054 г. на византийские земли и принятие им в следующем году титула султана, закрепил правовое состояние туркменского уджа. Теперь туркмены как союзники султана не испытывали особых проблем с пограничными эмирами. Раввадиды, Шеддадиды, Мерваниды, Мирдасиды и другие эмиры признали себя вассалами султана государства Великих Сельджуков [47].

В середине 50-х гг. к сельджукским рейдам часто подключалось туркменское войско Самука, дислоцировавшееся в удже («Персида»). Во время одного из походов к ним присоединилось войско мятежного нормандца Эрве Франгопула. Совместно они подвергли опустошению земли бывшего Анийского царства. После того, как нормандец попал в плен к Мерванидам, Самук продолжал терроризировать византийские пределы в течение нескольких лет [48]. В ходе гражданской войны в Византии, завершившейся приходом к власти Исаака Комнина, Иванэ Липарит отложился от императора и обратился за помощью к туркменам-гази из «Персии». Последние откликнулись на участие в византийском междусобойчике, и начали разорять область Халдию, окрестности городов Феодосиуполя, Колонии и Мелитены. Последнюю крепость захватил и удерживал пару недель туркмен Динар (1057) [49]. В последующие годы эмир Самук своими набегами разорял весь Восток империи. На этот раз пострадали фемы Халдия, Месопотамия, Васпуракан, Армениак. Социально-экономическая инфраструктура фемы Ивирия фактически перестала существовать. В 1059 г. Самук и Амир-Кебир захватили Севастию, и подвергли город восьмидневному разграблению [50].

События середины XI в. показали, что период наступательной войны с исламскими государствами для Византии закончился, она перешла к глубокой обороне. В победоносном движении на запад тюрок-мусульман удж сыграл важную роль. Из этой приграничной полосы в течение нескольких десятилетий гази создавали постоянное давление на Византию, сея в восточной части империи хаос и панику, набеги из уджа уничтожали экономическую инфраструктуру противника. Ежегодные нападения на Византию привели к созданию эффекта «ничейной» земли от границы вглубь христианской территории [51]. Характерно, что византийское правительство усиливало этот эффект, иначе тяжело объяснить многочисленную миграцию греческого и армянского населения в безопасные районы империи [52]. В период правления императора Константина Мономаха (1059-1067) византийская армия окончательно утратила свои боевые качества, и туркменское нашествие стало затрагивать уже серединную часть страны [53]. И только внутренние неурядицы среди сельджуков отсрочили окончательный развал восточной границы Византии. Восстания Ибрахима Йынала в 1050 и 1059 гг., поддержанные туркменами [54], показали непрочность военной системы государства Сельджукидов. Еще более разрушительным был мятеж 1063-1064 года. По свидетельству Сибта ал-Джаузи, во время сражения Куталмыша с султаном Алп-Арсланом близ Рея у первого было якобы 50 000 туркмен [55]. После подавления восстаний Ибрахима Йынала султаном Тогрулом началась раздача земель в виде икта за военную службу - этим было положено начало армии нового типа [56].

Султан Алп-Арслан повысил удельный вес туркмен в составе армии, и вскоре это принесло новые успехи сельджукскому оружию [57]. В 1064 г. в ходе масштабной военной операции сельджуков был взят самый крупный христианский город Востока - Ани [58]. Этот поход султана был комбинированным, удар был нанесен одновременно по Византии, Грузии и армянским княжествам. Контингенты туркмен во главе с Тугтегином в этот период опустошали Закавказье [59]. В 1066 г. другой эмир Каратегин вторгся в Ширван, где некоторое время грабил курдов, туркмены остались в этой области на зиму. На следующий год ширваншах попытался изгнать пришельцев, однако туркмены победили местного правителя. После победы Каратегин снова опустошил Ширван [60].

Туркмены не смогли прорваться к Персидскому заливу, однако их появление в Северной Сирии явились продолжением уджа вдоль границы с Византийской империи. Теперь туркмены грозили христианской державе с юга. Во время внутридинастической борьбы Мирдасидов в Халебе одна из сторон призвала туркмена Ахмад-Шаха (1063). Туркмены решили вопрос в пользу своего претендента, и Ахмад-Шах некоторое время выполнял функции регента в городе [61]. В Северную Сирию стали массово прибывать туркмены, одна из таких групп под руководством Курлу укрепилась в окрестностях городов Тир и Триполи в непосредственной близости с Фатимидскими владениями. Из Северной Сирии эмиры Афшин и Гюмюштегин производили набеги на Северную Месопотамию и Киликию в 1065-1070 гг. [62] В этот период в Халебе процветала работорговля. Количество пленных византийцев было огромным, и цена за девушку-невольницу упала до рекордных 2 динара [63].

Кульминация военного противостояния мусульман с Византией наступила c приходом к власти императора Романа IV Диогена (1068). Византия предпринимала решительные меры против усиливающегося натиска мусульман, и некоторое время война шла с переменным успехом. Византийцы с сельджуками делали акцент на встречу в генеральном сражении, в крайнем случае, на позиционную изматывающую войну в надежде на оборону крепостей и узких проходов. Сельджуки были грозным противником в такой борьбе, но постоянные проблемы у византийцев возникали с туркменскими отрядами. Против этих воинов византийская армия так и не смогла ничего противопоставить в военном плане [64]. Император Роман IV не успевал за стремительными и смелыми рейдами туркмен. В 1070 г. они разграбили Неокесарию, и увели в плен ее жителей, в это время императорская армия стояла недалеко, в Ликанде [65]. В ответ византийцы захватили Мембидж и продвигались в сторону Халеба. В междуречье Евфрата и Оронта туркменам Курлу и Ахмад-Шаха совместно с Мирдасидами удалось остановить наступление византийской армии [66]. На действия империи в районе среднего течения Евфрата, туркмены ответили вторжениями вглубь христианской территории. Афшин совершил дерзкий рейд на Хоны, в ходе которого город был взят и разграблен [67]. Его же нападение на Аморий не несло особых преференций для получения добычи, но выполнило свое идеологическое предназначение. По сообщению Атталиата, мусульмане опустошили окрестности и захватили город, вырезав всех жителей [68]. Это была своего рода месть туркмен за поражение мусульман у Амория в 838 г. Разорение туркменами целых областей империи сыграло важную роль в победе мусульман над византийской армией при Манцикерте. Когда император Роман IV Диоген вышел в июле 1071 г. из Севастии на Восток, его армия несколько сотен километров шагала по областям, которые еще не являлись туркменскими, но уже, по сути, не были византийскими. Из-за неспособности империи защитить местное население, отношение к византийской армии, со стороны армянских и сирийских единоверцев, было враждебным [69].

В 1071 г. султан Алп-Арслан не ожидал скорого выступления огромной императорской армии, так как готовился к походу против Фатимидского Египта [70]. При малочисленности сельджукского войска, его весомую часть составляли туркменские соединения Афшина, Ахмед-Шаха, Самука, Менгучека, Джавли, Мехмеда Дилмачоглу и Мухаммеда Данишменда [71]. Следует отметить действие отдельных туркменских отрядов. Самук находился в авангарде армии, возможно, он имитировал основные силы сельджуков в Хлате, а Афшин фактически вел преследование основной византийской армии [72]. Идеологическая роль в победе туркмено-сельджукской армии при Манцикерте принадлежит Данишменду [73]. Последний, возможно, вел координацию всех сил туркмен, т.к. разрозненные войска были соединены уже на поле битвы. Византийские части, вышедшие на перехват отдельных отрядов туркмен, соединиться не успели, и основная армия христиан была разгромлена (19 августа).

Грандиозная победа над византийцами при Манцикерте оказалась неожиданной для сельджуков, султан Алп-Арслан простоял около двух месяцев недалеко от поля сражения, не зная, что предпринять дальше [74]. С империей был заключен почетный мирный договор, по которому государство Великих Сельджуков получило Манцикерт, Эдессу, Мембидж и Антиохию [75].

Союзники султана - туркмены, видимо, не считали себя связанными договором с империей, и принялись далее грабить восток Византии. Они вторглись в район Вананда и фемы Халдии, осадили Феодосиуполь, но не смогли взять этот город. Туркмены беспощадно разоряли эти области, и неожиданно овладели Трапезундом (1072) [76].

Вскоре начался мощный мятеж Русселя де Байолля в Каппадокии. Туркменский эмир Хасан воспользовался ситуацией и разгромил византийское войско Исаака Комнина, которое направлялось на усмирение мятежа. Результатом поражения имперских войск стало началом туркменского завоевания Каппадокии, вскоре мусульмане вошли в Кесарию [77]. Территория мятежа разрасталась, нормандца поддержало население фемы Армениак. Восставшие вторглись в Вифинию, потеснив войско Алексея Комнина. Византийское правительство обратилось за помощью к Артуку б. Эксебу, который прибыл под Никомедию с туркменами. Артук пленил нормандца, но, оценив обстановку, с выгодой отпустил Русселя, тем самым, дал импульс новому витку восстания (1073) [78]. Вскоре византийцы еще раз обратились за помощью к туркменам. На этот раз против Русселя выступило войско Тугтегина (Тутах византийских источников) [79], которое содействовало поимке мятежника. Приглашение туркмен вглубь Анатолии было стратегической ошибкой византийского правительства, отсюда гази больше не ушли. Мятежи в империи вспыхивали ежегодно, что дало возможность туркменам оставаться здесь постоянно, не ожидая ответных мер. Туркмены начали осуществлять набеги на Пафлагонию, где сельская местность беспощадно разорялась [80]. Они парализовали коммуникации Анатолии, христианское население покидало эти области [81]. Подорвав экономическую базу городов, туркмены приступили к их осаде. Эмиру Каратегину едва не удалось захватить императорскую казну в Синопе, которую византийцы чудом успели вывезти накануне падения города [82]. Кроме Синопа, туркмены временно овладели портами Амастра и Ираклия [83]. Данишменды окончательно захватили бывшую византийскую фему Армениак, тем самым, сформировали мощный туркменский эмират в Северной Анатолии (1085) [84]. В 1095-1096 гг. туркмены уже вели военные действия в западной Пафлагонии и Вифинии, где доходили до р. Сангарий [85], хотя в этот период у Византии был мирный договор с Сельджукидом Кылыч-Арсланом.

Победа при Манцикерте могла оказаться «пирровой» для Сельджукского государства, т.к. уход туркмен на запад привел к распаду уджа. В Закавказье возникла проблема с непокоренной Грузией. Христианская держава успешно отражала нападения армий султана, сельджукские эмиры безрезультатно пытались прорваться в Грузию со стороны бывшего уджа (пограничная область вдоль линии Ганджа - Дманиси - Двин) [86]. Здесь ситуация для сельджуков продолжала ухудшаться, и в 1074 г. они понесли поражение от грузин при Парцхиси. Византийские функционеры передавали крепости под грузинскую корону [87], а в Трапезунде местные динаты, воодушевленные успехом христиан, изгнали из города туркменский гарнизон [88]. Бросив на самотек развитие сельджукско-туркменского наступления в Малой Азии, султан сосредоточился на закавказском фронте. Неустойчивое равновесие нарушили туркмены, пришедшие на помощь сельджукам. Мухаммед Данишменд [89] неожиданно атаковал грузин с запада, взяв приступом Карc. Туркменское войско, сея панику среди местного населения, вторглось в Тао и в Самцхе. Царь Георгий II бежал вглубь страны, что вызвало развал всей линии обороны грузин. Мусульманские союзники разорили Картли и Абхазию. Царь Грузии отправился в Исфахан на поклон к султану Мелик-Шаху, став данником турок (1080) [90].

Еще раньше туркмены отличились на переднем краю сельджукского наступления против Фатимидского Египта в Большой Сирии. Египтяне пригласили лидера хорезмийских туркмен Атсыза б. Увака для подавления восстания в Южной Сирии. Восстание удалось усмирить (1071), однако затем туркмены выступили против египтян, и борьба в сиро-палестинском регионе приобрела религиозную окраску. Сунниты-туркмены вели священную войну с «еретиками»-шиитами. Гибель местного населения от голода и меча была огромной. В Дамаске количество жителей уменьшилось в десять раз [91]. Атсыз взял Дамаск (1076) и Иерусалим (1078), туркмены вступили даже в Египет, и осадили Каир, но вскоре с большими потерями отступили [92]. Наступление туркмен окончательно захлебнулось из-за восстаний шиитов в Иерусалиме, Дамаске и Рамле. Создалась угроза отвоевания земель Фатимидами, последние осадили Дамаск. Султан Мелик-Шах отправил в Сирию своего брата Тадж ад-Даулу Тутуша, который изгнал из этого региона фатимидские войска. Атсыз передал Сельджукиду город, однако в следующем году Тутуш вероломно убил туркмена [93]. Несмотря на суровость Тутуша, туркмены постоянно участвовали в походах этого Сельджукида вплоть до его смерти у г. Рея в феврале 1095 года [94].

В Джазире туркмены умело использовали соперничество местных эмиров и христианских князей. Выступив на стороне Филарета Варажнуни и Мерванидов, туркмены эмира Амир-Кебира нанесли поражение отряду сасунского владетеля Торника Мамиконяна (1073) [95]. Ахмед Шах совместно с Мирдасидами совершал рейды на христианские владения в долине р. Евфрат, где его главной добычей стал Менбидж (1076) [96]. Попытка Тутуша овладеть Халебом закончилась тем, что горожане призвали на помощь эмира Мосула Шараф ад-Даула Муслим б. Курайша [97]. Вождь кочевников-арабов, традиционный враг туркмен захватил Халеб, его власть была признана Мелик-Шахом (1079). Поддержку Укайлидам оказали местные арабские эмиры, что привело к изгнанию туркмен из района Халеба, Ракки и Харрана [98]. Это было только прелюдией к последующим кровавым событиям в Северной Сирии и Джазире. В 1084 г. Мерваниды не изъявили покорности Великому Сельджуку, и Мелик-Шах призвал против них Артука б. Эксеба. Последний направился к Амиде со своими союзниками-туркменами. На помощь Мерванидам подошло арабское войско, посланное Шараф ад-Даулой из Мосула. Артук и Ибн Мерван готовы уже были договориться, но в переговоры вмешались туркменские вожди, они отказались уйти с пустыми руками. На рассвете туркмены атаковали арабов, часть из них перебили, а остальных взяли в плен. Мерваниды как союзники Укайлидов вынуждены были выкупить пленных прямо под стенами Амиды [99].

В ходе раздела княжества Варажнуни туркменам представилась возможность окончательно расправиться с Укайлидом. Они поддержали его противника Сулеймана б. Куталмыша, и в битве к северу от Халеба арабы были разгромлены наголову, а их вождь Шараф ад-Даула погиб (1085) [100]. Не менее успешной для туркмен оказалась борьба с бывшим византийским наемником Франгопулом, терроризировавшего район г. Харпут. Эмир Чубук смог захватить в плен Франгопула, его войско разбежалось. Ибн ал-Асир превозносит доблесть Чубука из-за того, что тот установил мир и порядок в Северной Месопотамии [101].

Война между сирийскими и румскими Сельджукидами 1085 года вызвала долгожданный поход султана Мелик-Шаха на запад. В результате похода была переформатирована администрации в западных областях государства. Перераспределение власти Великим Сельджуком привело к тому, что туркменские эмиры получили контроль над огромной территорией на Ближнем Востоке. В этот период за туркменскими эмирами были закреплены Антиохия (Ягы-Сиян), Севастия (Мелик Данишменд), Харпут (Чубук), Амида (Ибрахим Йынал), Ак Сонкор (Халеб), Дилмач (Битлис). На завоеванных землях размещались также эмираты: Каратегина - в Ганграх, Хасан укрепился в Западной Каппадокии, эмиры Тенгривермыш и Барак (или Мерак) владели Эфесом и некоторыми крепостями области Лидия. Чуть позже туркмены получили возможность распространить власть в Хлате (Сёкмен ал-Кутби), в Феодосиуполе (Амир Али), в Колонии (Менгучек Гази), в Дамаске (Буриды) и в других областях. Некоторые туркменские эмираты просуществовали больше столетия, а другие их владения в областях: Белге и Вади-Муса (некий Испахбад), в Дамаске и Иерусалиме (Атсыз), в сирийском Сахеле (Курлу), в Халебе (Ак-Сонкор) и в Мембидже (Ахмед-Шах) - быстро распались.

Изменение политической конъюнктуры на Ближнем Востоке вызвал мощный импульс с запада - крестовые походы. От современников не укрылась одна из причин «железного натиска» с Западной Европы - «дороги на Иерусалим были парализованы туркменами, которые причиняли много вреда христианам, особенно тем, которые приходили из Рима и других итальянских земель» [102]. Сельджуки не остались один на один с западноевропейским рыцарством. Когда в 1097 г. Сельджукид Кылыч-Арслан «обратился за помощью к туркменам, их огромное число откликнулось на его призыв» [103]. Так начался новый этап военных действий на Ближнем Востоке.

В мусульманских источниках действия туркмен описывались термином джихад, однако большинство историков сомневается в столь громкой оценке их деятельности. В рассматриваемый период концепция джихада продолжала эволюционировать, и вторжение туркмен на Ближний Восток не подчинялась общим правилам введения «священной войны». До XI века военный джихад считался коллективной, а не личной обязанностью мусульман. Кроме того, большинство средневековых авторов считало, что джихад может быть объявлен только для оборонительных целей, и даже то, что его руководство осуществляет только халиф [104]. Деятельность туркмен привела к изменению в классической теории джихада. Эти мусульманские воины брали инициативу в ведении войны в свои руки, для этого они собирались и селились в рибатах на границе Дар ал-ислама, и каждый из них вел личный джихад. Такой вид джихада, несанкционированного халифом, стал признаваться законным [105].

До сих пор весьма спорным является вопрос о том, были ли туркмены хотя бы поверхностно исламизированы. На наш взгляд, эта проблема связана с влиянием личного джихада на мировоззрение туркмен; их понятия о вере, о войне и о мученичестве на ментальном уровне отличались от других мусульманских групп. Вера туркмен была только предлогом для войны, а военные походы против неверных и еретиков не были средством достижения торжества ислама. Война была для туркмен-гази конечной целью, где религия являлась внешним символом [106].

В кругу туркмен был распространен культ мучеников-гази. В случае смерти туркмена на поле боя он приобретал статус мученика, и считалось за честь погибнуть и быть похороненным в земле неверных [107]. Для гази Анатолия была священна, поэтому особую активность туркмены проявляли в местах, связанных с жизнью и гибелью гази. В первую очередь это касалось двух святынь на христианской территории, почитаемых туркменами, - могила гази Сейида Баттала, недалеко от Дорилеи, и могилы мучеников-мусульман, павших в битве у Амория в 838 г. [108] Присутствие праха павшего гази в земле врага, являлось своего рода меткой или пределом исламизации Дар ал-харб. Само захоронение в физической форме символизировало будущий триумф ислама. В случае захвата мусульманами земель, где присутствовало захоронение гази, над могилами возводились мавзолеи, которые ранее были скрыты, чтобы предотвратить надругательства со стороны неверных [109].

Для туркменской консорции в XII веке наступил перелом, ее разрывали внутренние и внешние факторы. С одной стороны, необходимый район для их пребывания распался естественным путем (воины-гази покинули удж), с другой стороны, происходила феодализация туркмен. Политика Великих Сельджуков направленная на превращение туркмен в обычных подданных - раййа, воплощалась в жизнь путем раздачи земель в виде икта за военную службу воинам и вассальным эмирам [110]. Усиление этого процесса произошло после подавления Великим Сельджуком восстаний Ибрахима Йынала и Куталмыша [111]. Однако его ход оказался длительным, это видно на примере независимого поведения туркменской вольницы в период Первого крестового похода [112].

Туркмено-сельджукское наступление из Средней Азии вызвало массовое переселение огузских племен в Хорасан, Малую Азию и Закавказье. По прибытии на новое место огузы легко переходили на оседлый образ жизни, несмотря на тенденцию группироваться вокруг вождя и вести жизнь в походных условиях [113]. Эти огузы переняли само название «туркмен», это видно на примере язырского объединения. Языры переселились в Хорасан в XI веке, будучи «гузами». Здесь они оседали и занимались земледелием, и тогда их стали именовать туркменами [114]. Таким образом, термин в XII веке начал трансформироваться в обозначение любых оседлых групп огузов (субэтносов), а затем - в значение «народ» [115].

© Литвинов Г.М., 2013
© Бойчук Б.В., 2013
DEUSVULT.RU, 2013

Список сокращений

АДСВ - Античная древность и средние века.
ВВ - Византийский временник.
ВОН - Вестник общественных наук АН Армянской ССР.
ПС - Палестинский сборник.
РАН - Российская академия наук.
APS - American Philosophical Society.
AÜDTCF - Ankara Üniversitesi Dil ve Tarih Coğrafya Fakültesi.
BBSA - Bulletin the Annual of the British School at Athens.
CFHB - Corpus Fontium Historiae Byzantinae.
DOP - Dumbarton Oaks Papers.
FCG - Fundação Calouste Gulbenkian.
IFD - Institut français de Damas.
IFEA - Institut frangais d'etudes anatoliennes d'Istanbul.
JA - Journal Asiatique.
OUP - Oxford University Press.
RHC Or - Recueil des historiens des croisades, historiens orientaux.
RHR - Revue de l'histoire des religions.
TNY - Turan Neşriyat Yurdu.
TTK - Turkish Historical Society.
UPA - University Press of America.
UCP - University of California Press.
YSU - Yerevan State University.
ZRP - Zeitschrift für romanische Philologie.

Примечания