Военно-политическая терминология в анонимной хронике «Деяния франков и прочих иерусалимцев»

Исследование терминологии источников является одной из важных проблем, стоящих перед историками. Хроники крестовых походов представляют большой интерес в плане различной терминологии - военной, религиозной, этнической, политической. Причиной тому служит своеобразие данных источников. Написанные зачастую непосредственными очевидцами событий, хроники содержат в себе как данные о восприятии их авторами реалий Востока, так и сведения о Западной Европе времени походов. Восприятию хронистами крестовых походов против мусульман в целом и их политической иерархии в частности посвящена работа С.И. Лучицкой [1]. Она констатирует, что средневековые авторы, чтобы лучше понять политические реалии Востока, постоянно сравнивают его институты с известной им античной традицией. Так, на страницах хроник появились «прокуратор Египта», «персидские сатрапы». Иногда авторы переводят неизвестные им титулы на латинский язык, как произошло с титулом «эмир». Также хронисты иногда уподобляют взаимоотношения мусульманских султанов и их подчиненных западноевропейской вассально-ленной системе.

Мы обратимся к исследованию военно-политической терминологии периода Первого крестового похода по материалам лишь одной из хроник - «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Она была написана анонимным итало-нормандским хронистом, участником похода и вассалом Боэмунда Тарентского - одного из предводителей крестоносцев. Аноним был, судя по тексту, рыцарем ближнего окружения своего сеньора, что позволяло ему знать или иметь возможность собрать сведения о действиях военно-политической элиты похода - вождей крестоносных ополчений, верхушки рыцарства. Автор оставил некоторые сведения и о мусульманской политической иерархии, во многом имевшей особенности, выделенные С.И. Лучицкой, поэтому мы не будем касаться ее специально, кроме одного термина - «miles», о котором речь пойдет ниже.

Анализируя западноевропейскую военно-политическую терминологию хроники «Деяния франков и прочих иерусалимцев», обратимся, прежде всего, к титулатуре предводителей крестоносцев. Хронист почти всегда называет вместе с именем титул предводителя: герцог Готфрид (dux Godefridus), Раймунд, граф Сен-Жилль (comes de Sancto Egilio Raimundus), Роберт, граф Фландрии (Rotbertus comes Flandrensis) и т.д.

Еще одно обозначение, имеющее непосредственное отношение к военно-политической терминологии хроники, - это термин «miles» (мн. ч. - milites). Обычно его принято переводить как «рыцарь», либо приводить в латинском варианте, когда речь идет, например, об эпохе Каролингов. Необходимо исследовать понятие «miles», поскольку в «Деяниях» речь идет, прежде всего, о рыцарстве, и именно рыцарство стало основой военно-политической организации крестоносных государств. Кроме того, в хронике нет большого разнообразия терминов для обозначения воинов вообще и рыцарей в частности. Так, мы не встретим здесь слов «pugnatores», «bellatores», «caballarii», которые можно найти в других текстах.

Однозначного определения, что такое «рыцарь», «рыцарство», не выработано до настоящего времени. Общим местом является лишь признание необходимости рассматривать и характеризовать рыцаря и рыцарство с разных точек зрения.

Так, например, Р. Барбер, автор солидного труда «Рыцарь и рыцарство», отмечает, что в рыцаре выделяются две основные характеристики: на войне он сражался как конный воин, а в мирное время был землевладельцем, державшим землю за службу. Ж. Флори отмечает, что рыцарь - это одновременно воин-всадник, воин - носитель весьма почетного социального статуса и носитель особой этики. Ф. Контамин рассматривает рыцаря преимущественно как тяжеловооруженного всадника, но при этом уделяет внимание и вопросам рыцарской морали. Слово «рыцарь», по мнению М. Кина, обозначает чаще всего аристократа, способного экипироваться тяжелым оружием и прошедшего определенный обряд. Но понятие «рыцарство», считает исследователь, «так просто классифицировать невозможно», поскольку «этим понятием и его разнообразными оттенками средневековые писатели пользовались для обозначения самых различных вещей и явлений и в самых различных контекстах» [2]. С.И. Лучицкая признает, что «рыцарство - сложное и многоплановое понятие», которое не может быть отождествлено с «кавалерией» или знатью. Первоочередной характеристикой рыцарства исследовательница считает связываемую с ним определенную этическую модель [3].

Ситуация осложняется тем, что термин «miles», обозначая в источниках «рыцаря», со временем стал обозначать разные группы общества. К анализу этой проблемы обратился в своей статье «Происхождение рыцарства» Ж. Дюби. На материале французской провинции Маконэ автор показал, что рассматриваемый термин постепенно (на протяжении X-XI вв.) изменил значение с «подчиненного» и «вассала» на «знатного», фактически превратившись в титул. Исследователь отметил также, что в различных регионах Франции и в Германии подобные процессы происходили приблизительно на 100 лет позже. Ж. Флори считает, что из-за милитаризации общества термин «miles», войдя в широкий обиход в XI в., применялся к очень широкому спектру воинов - от аристократии до вооруженной челяди, причем аристократы, называя себя «miles», не позволяли именовать себя «milites» в обществе равных, поскольку так обозначались «вассалы, служившие своему сеньору оружием» [4]. Затем в течение века данным термином постепенно стали именовать отборных всадников. Высокопоставленных всадников - графов, князей источники остерегались именовать «только рыцарями», то есть термином, не содержавшим в себе указания ни на социальное положение, ни на правовой статус. Поэтому существительное «рыцарь» нередко сопровождалось прилагательным, которое выделяло своего носителя из общей массы «всадников»: «благородный», «очень благородный», «знаменитый», «знаменитейший».

Milites в тексте хроники - это часть всего войска, которое обозначается «militia» или «exercitus». В тексте не раз можно встретить словосочетание «всадники и пехотинцы» (milites et pedites). Miles описывается в «Деяниях…» как тяжеловооруженный воин. Как отметил анонимный автор повествования, во время перехода через горы Малой Азии в условиях сильной жары milites бросали или продавали за бесценок свои щиты и кольчуги (IV, 10). Важным критерием для отнесения к milites автор считал наличие коня. Отметим также, что автор, упоминая коней, не использует в хронике такой термин, как «equites» - «конники». По отношению ко всем всадникам применяется именно термин «milites».

Однако miles вполне мог сражаться и пешим. Так, перед одним из сражений Боэмунд Тарентский «приказал всем всадникам спешиться» (III, 9). В тексте есть эпизод, когда одни milites катят к стене города осадную башню, а другие стоят внутри нее, готовые сражаться с защитниками (X, 33). Наконец, Летольд - воин, который первым взобрался на стену Иерусалима, обозначен как «quoddam miles» (X, 38).

Автор использует термин «milites», чтобы обозначить принадлежность отправившихся в поход людей к «воинству Христову». На страницах своего труда он применяет к крестоносцам словосочетания «Христово воинство» (Christi militae) (II, 5; II, 6 etc.), «Христовы воины» (Christi milites) (I, 3; II, 6; III, 9 etc.), «воины истинного Бога» (milites veri Dei) (VII, 18). При этом нельзя сказать, что термин «miles» относится только к христианам. Мусульманские воины, наряду с традиционными для хроник обозначениями «язычники» (pagani) (IV, 11; IX, 21; IX, 22 etc.) и «неверные» (infideli) (III, 9; X, 37; X, 38), в ряде случаев также обозначаются автором как «milites». Мосульский эмир Кербога, согласно хронике, «командующий войска султана Персии» (princeps militiae soldani Persiae) (IX, 21), в своем письме обращался к султану, халифу и «всем опытнейшим milites Хорасана» (IX, 21). Не совсем ясно, употребляется ли этот термин в отношении всех мусульманских всадников или какой-то их части. Мусульманская конница, составляющая войско, была преимущественно легкой, но в «Деяниях франков…» есть упоминание об отряде в три тысячи всадников из «народа агулан». Эти конники «не боялись ни копий, ни стрел, ни какого-либо другого оружия, ибо они [сами] и их кони были полностью покрыты железными пластинами» (IX, 21). Автор хроники считал, по крайней мере, какую-то часть вражеского войска рыцарями. По его словам, при бегстве после битвы под Антиохией в давке у городских ворот погибло двенадцать мусульманских эмиров и полторы тысячи их «храбрейших и опытнейших рыцарей» (fortissiorum et prudentissimorum milites) (VII, 18).

Автор хроники, как и другие европейские авторы, полагал, что на Востоке существует система вассально-ленных отношений, подобная западноевропейской. Например, Кербога якобы сказал одному из эмиров об антиохийской цитадели: «Я хочу, чтобы ты стал, как мой верный защищать это укрепление…» (Volo ut intrers in fidelitatem meam custodire hoc castrum…) (IX, 21). Кербога также обещал христианам: «Дадим земель и города, и замки в придачу, так что никто из ваших не останется пехотинцем, а все будут рыцарями (milites), как мы». По словам хрониста, Кербога был готов пойти на это, если христиане откажутся от своего Бога и «станут турками», то есть, очевидно, перейдут в мусульманство (IX, 28). В этом фрагменте хронист вкладывает в уста другому собственное представление о западноевропейском рыцарстве рубежа XI–XII вв. как о всадниках, получающих земельные владения на условии несения службы.

Перечисляя известных ему участников похода, автор называет и их владения (Раймунд Тулузский, Раймунд Туреньский, Вильгельм из Монпелье и т.д). Некоторые milites приобрели владения в течение кампании. После взятия одного из городов «его попросил себе некий рыцарь по имени Пьер Альпийский у всех сеньоров, чтобы защищать [город] в верности Богу, Гробу Господню, нашим вождям и императору …[Этот город] они с великим благожелательством уступили ему» (IV, 11).

Можно заметить, что «рыцарь» и «знатный» в представлении хрониста не совсем одно и то же. Боэмунд Тарентский обращается к лидерам похода «Сеньоры и опытнейшие рыцари» (Seniores et prudentisssimi milites) (V, 13; VI, 17) или «Сеньоры и храбрейшие рыцари Христовы» (Seniores et fortissimi milites Christi) (III, 9), «соединяя» в этом обращении знатность («senior») и статус «miles». Другие персонажи используют в диалогах с лидерами крестоносцев слово «seniores», но не называют их «milites». Сам автор хроники, если необходимо сказать обо всех предводителях похода, использует как синонимы термины «seniores», «maiores» и иногда «principes».

Можно предположить, что к моменту создания хроники постепенно начало также формироваться представление о том, что miles, чтобы считаться таковым, должен совершать рыцарские деяния.

Таким образом, термин «miles» употребляется в хронике в значении «рыцарь», если под ним понимать тяжеловооруженного всадника и обладателя некой земельной собственности. Можно обнаружить зачатки процесса осмысления рыцарства как носителя высоких моральных качеств и обладателя определенного социального положения.

© Алдаркин С.А., 2009
© Бойчук Б.В., 2013
DEUSVULT.RU, 2013

The article is concerned with the analysis of military-political terms in «The Deeds of the Franks and the other Pilgrims to Jerusalem» which is one of the most famous chronicles, written about the First Crusade. The objects of the analysis are the chivalry ranks and other words, used among the crusaders.

Примечания

*. Работа была опубликована: Алдаркин С.А. Военно-политическая терминология в анонимной хронике «Деяния франков и прочих иерусалимцев» // Власть. 2009. № 11. С. 112-114.