«Крестоносец всегда прав»: проблема обоснования правоты крестоносцев в конфликтах с византийцами
В данной статье автор, на основе материалов латинских хроник первого крестового похода, реконструирует некоторые аспекты латино-византийские отношений, и делает вывод об использовании идеи «священной войны» в конфликтах западноевропейских рыцарей с византийцами [*].
В исторической литературе имеется немало работ, посвященных истории взаимоотношений крестоносцев и византийцев во время первого крестового похода. Однако данные работы не охватывают весь спектр вопросов, возникающих при анализе латинско-византийских отношений в период похода. В основном был исследован политический аспект взаимоотношений [1]. Вместе с тем, в этих отношениях имелся также и аспект мировоззренческий, не менее важный для понимания сути событий.
Мировоззренческий аспект затрагивает вопрос, каким образом участники и современники похода в лице хронистов «делили мир» на страницах хроник. Имеющиеся на данный момент исследования в достаточной мере анализируют представления хронистов о крестоносцах и об их противниках - мусульманах. Крестоносцы смотрели на себя самих как на некое «священное войско»: крестоносцы исполняли божественную миссию, поддерживались вследствие этого Богом и святыми, принимали мученичество за веру, имели статус паломников и пользовались воздаянием [2]. При этом мусульмане подвергались «дьяволизации». Если крестоносцы были изображены как «паломники Христа» и «войско Христово», то мусульмане - как их антиподы. Они выступают как «сателлиты дьявола», «враги Бога», «враги святого христианства», «отлученный от церкви род», «язычники» и т.п. [3] Мусульмане периодически ассоциируются с чем-либо дьявольским.
Но как же быть с византийцами? Как они «вписываются» в эту «схему»? Ведь они также были достаточно значимыми участниками событий, и отношения с византийцами были в той или иной мере описаны всеми хронистами первого крестового похода. Ответить на поставленный вопрос нам отчасти поможет идея, фигурирующая в ряде хроник и названная нами условно «крестоносец всегда прав». Она заключается в том, что вне зависимости от того, кто виноват в случившихся конфликтах между крестоносцами и византийцами, правы оказываются всегда крестоносцы.
Первым эту идею обнаружил Б. Скулатос на материале хроники «Деяния франков и прочих иерусалимцев» [4]. Правда, в его работе не рассматриваются религиозные аспекты данной идеи. Нам удалось выяснить, что идея присутствует и у других хронистов, хроники которых написаны на основе «Деяний франков» (речь идет о хрониках Гвиберта Ножанского, Роберта Реймсского и Петра Тудебода). Причем там эта идея предстает подчас с изменениями и дополнениями.
Во время крестового похода армии крестоносцев, прежде чем они достигли Константинополя, пересекли страны Центральной и Восточной Европы, включая и западные территории Византии. Вначале это были не армии рыцарей, а отряды, сформированные из простого народа. В исторической литературе данный поход получил название «похода бедноты». Б. Скулатос отмечает, что на начальном этапе император настроен вовсе не против армий крестоносцев [5].
Хронисты описывают события следующим образом [6]:
| «Деяния франков» | Император тогда приказал выдавать им провизию, сколько ее было в городе, и сказал им: «Не переходите Геллеспонт (Brachium) [7], пока не соберется вся христианская доблесть, ибо вас не так много, чтобы вы были способны сражаться с турками» [8]. |
| Петр Тудебод | Император тогда приказал выдавать им провизию, сколько ее было в городе, и сказал им: «Не переходите Геллеспонт до тех пор, пока не прибудут основные силы христиан, ибо вас не так много, чтобы вы были способны сражаться с турками» [9]. |
| Гвиберт Ножанский | Император разрешил им (крестоносцам. - В. П.) покупать все, что продавалось в городе. Однако он посоветовал им не переходить рукав святого Георгия, который является морем, пограничным с турками, сказав, что опасно малым числом противостоять многочисленным врагам [10]. |
| Роберт Реймсский | (Император) разрешил им покупать все, что есть в городе, но запретил им переходить близлежащее водное пространство, именуемое рукавом святого Георгия, пока не придет грозное войско франков [11]. |
Таким образом, император сам посоветовал крестоносцам собраться воедино, прежде чем идти на турок. Совет императора не переходить Босфор до подхода остальных войск, данный Петру, упоминается также в «Алексиаде», по мнению Дж. Харриса, для того, чтобы отвести обвинения в поражении крестоносцев от императора Алексея [12]. С другой стороны, как видно, хронисты также говорят об этом, а ведь у них не было резона снимать с Алексея обвинения. Они, в целом, достаточно негативно относятся к Византии, и не были в этом заинтересованы. Совет императора вполне мог иметь место: первый крестовый поход был отчасти выгоден императору. В результате похода византийцы отвоевали ряд территорий в Анатолии [13]. Территории, которые удалось отвоевать императору, были весьма значимыми в экономическом плане: например, Фригия (в центре Анатолийского плато), находилась на пересечении торговых путей [14].
Затем хронисты описывают беспорядки, которые учинили крестоносцы в Константинополе. Это проливает свет на последующее ухудшение отношения к ним императора:
| «Деяния франков» | А сами христиане вели себя негодным образом: они разрушали и сжигали дворцы в городах, а также уносили свинец, которым были покрыты церкви, и продавали его грекам. Из-за этого император прогневался и приказал им переходить Геллеспонт. После того, как они переправились, они не переставали вершить всяческие злодеяния, сжигая и уничтожая дома и церкви [15]. |
| Петр Тудебод | А сами христиане вели себя негодным образом, поскольку они разрушали и сжигали дворцы, а также уносили свинец, которым были покрыты церкви, и продавали его грекам, из-за чего император очень сильно прогневался. Вскоре император приказал им переходить Геллеспонт. После того, как их переправили, они не переставали вершить всяческие злодеяния, сжигая и уничтожая дома и церкви [16]. |
| Гвиберт Ножанский | Они вели себя наглым образом, рушили дворцы, поджигали государственные учреждения, снимали с церквей свинцовые крыши, которые продавали грекам. Император, обеспокоенный столь безобразной дерзостью, предписал, чтобы они без задержек переправились через воды Геллеспонта, о которых уже было упомянуто. Когда они переправились, они не перестали делать то, что делали до переправы. Те, кто в свое время дал обет воевать против язычников, люто воевали против людей нашей веры. Они без разбора рушили церкви и нападали на имущество христиан [17]. |
| Роберт Реймсский | Поскольку у них не было правителя, который бы властвовал над ними, они творили дела, достойные порицания. Они рушили церкви и городские дворцы, унося то, что находилось в них, а свинец, которым они были покрыты, уносили и продавали грекам. Из-за этого император, имя которому Алексей, был очень зол и предписал им переправиться через рукав святого Георгия. Затем они выбрали себе предводителя, некоего Райнольда. Но хоть у них теперь и был предводитель, они не переставали вершить грабежи. Они сжигали дома, которые им попадались на пути, а также отбирали у церквей все их блага и имущества [18]. |
Нет ничего, указывающего на то, что император мог каким-либо образом спровоцировать действия крестоносцев. С другой стороны, хронист сам осуждает действия, учиняемые крестоносными отрядами. Кроме того, хронист Гвиберт Ножанский еще до этого осуждает беспорядки, которые крестоносцы учинили в Венгрии. Нужно отметить, правда, что осуждение похода бедноты кажется нам закономерным. Хронисты уделяют походу бедноты мало внимания и часто напрямую осуждают его.
Как известно, плохо организованные войска «похода бедноты» потерпели поражение от турок в Малой Азии. При этом при описании поражений крестоносцев ни один из исследуемых нами хронистов не снимает с крестоносцев «священный ореол», несмотря на явное осуждение беспорядков в Византии. О гибели участников похода говорится как о мученичестве. Говорится также и о божественной поддержке крестоносцев против турок.
По возвращении остатков похода бедноты, император уже проявляет к ним недоброжелательность. Это естественно, ибо император на опыте узнал, что крестоносцы могут быть очень опасны не только для мусульман. Однако хронисты обращают все в пользу крестоносцев:
| «Деяния франков» | Император, услышав, что турки так рассеяли наших, очень сильно обрадовался и, отдав приказ, сделал так, чтобы оставшиеся наши переходили Геллеспонт. После того, как они уже были по ту сторону, он разоружил их [19]. |
| Петр Тудебод | Услышав то, что турки так рассеяли наших, император был очень рад и весел и, отдав приказ, сделал так, чтобы оставшиеся переходили Геллеспонт. После того, как они уже были по ту сторону, он разоружил их [20]. |
| Гвиберт Ножанский | Вероломный император, узнав о том, что верные потерпели неудачу, испытал ничего не стоящую радость, и приказал, чтобы оставшимся предоставили возможность переправиться в области Греции на той стороне, преодолев рукав святого Георгия. Видя, что они возвращаются в земли, находившиеся под его властью, император вынудил их продать ему свое оружие [21]. |
| Роберт Реймсский | Те же, кому каким-либо способом удалось уйти, вернулись к рукаву святого Георгия, и согласно приказанию негоднейшего императора, вернулись к себе. Император вместе со своими греками был очень рад победе турок, и ловко отобрал у наших оружие, дабы сделать их безоружными [22]. |
Таким образом, император предпринимает меры предосторожности против новых возможных беспорядков и разоружает крестоносцев, но хронисты не сомневаются в правоте последних. Причем если Аноним и Петр Тудебод просто констатируют факт недоброжелательности императора, то Гвиберт Ножанский называет императора «вероломным» (perfidus), а Роберт Реймсский - «негоднейшим» (nequissimus). В средние века термин «perfidus» означал «неверующий», «нечестивец» и даже «язычник» или «еретик» [23].
В повествовании о походе рыцарства хронисты продолжают придерживаться того же принципа. Все начинается с описания похода войск герцога Готфрида Бульонского. При этом рыцари уже никогда не критикуются авторами хроник, как поход бедноты. С самого начала описания похода рыцарей, отношение хронистов к императору отрицательное. Гвиберт Ножанский, описывая прибытие Готфрида к Константинополю, с самого начала называет императора «perfidus»: «И вероломный император (perfidus), испуганный приходом знаменитейшего графа…» [24]. Возможно, эта оценка была дана хронистом императору в связи с походом бедноты. Подобно ему, Петр Тудебод и Аноним называют императора «iniquus» (враждебный, недоброжелательный) [25]. Далее хронисты проливают свет на причину первого конфликта, произошедшего в тот момент, когда по приказу императора войска Готфрида были размещены в предместье Константинополя:
| «Деяния франков» | Расположившись, герцог каждый день осторожно рассылал своих оруженосцев, чтобы доставить солому и другое необходимое для лошадей. И хотя они считали, что могут с уверенностью выходить, куда хотят, недоброжелательный император Алексей приказал туркополам и печенегам нападать на них и убивать [26]. |
| Петр Тудебод |
Расположившись, герцог осторожно каждый день выбирал несколько воинов из числа своих, чтобы они выходили наружу и приносили солому и другое необходимое. И хотя считали, что могут с уверенностью выходить, куда хотят, недоброжелательный император приказал с проницательностью наблюдать за ними, приказав туркополам и печенегам нападать на них и убивать [27]. |
| Гвиберт Ножанский | Расположившись в предоставленном императором месте, герцог и его люди направили своих оруженосцев искать солому и все необходимое для лошадей. Они думали, что по праву и в безопасности могут идти, куда захотят, однако этот негоднейший правитель приказал своим людям везде, где можно, без разбора убивать соратников герцога [28]. |
| Роберт Реймсский | Герцог надеялся, что может оставаться в спокойствии, пока не прибудет войско народа франков. Однако, когда он начал в течение нескольких дней посылать своих слуг за всем необходимым, лукавый император предписал своим туркополам и печенегам нападать на них из засады и убивать [29]. |
Скулатос с полным основанием отмечает, что хроника «Деяния франков» не упоминает никаких обязательств императора предоставлять что-либо крестоносцам [30]. Такие обязательства не упомянуты и в других хрониках. Таким образом, крестоносцы брали запасы без какого-либо разрешения императора. Стоит отметить также, что Петр Тудебод пишет не «необходимое для лошадей», а просто «необходимое», поэтому непонятно, что именно брали воины.
При явной «неправоте» крестоносцев, хронисты при этом указывают на недоброжелательность и враждебность императора. Причем термин «iniquus», означающий «недоброжелательный», «враждебный», иногда может указывать даже и на нечестивость в религиозном смысле [31]. Необходимо добавить, что далее в тексте Гвиберт Ножанский называет императора «impius» [32]. Часто это слово имеет религиозный смысл и означает «нечестивый», «кощунственный».
Видимо, вследствие действий крестоносцев император посылает против них войско, которое терпит поражение. При этом крестоносцы пользуются божественной поддержкой в случившихся стычках:
| «Деяния франков» | Балдуин, брат герцога, услышав об этом, тайно сделал вылазку и наконец нашел их, когда они убивали его народ. С крепкой душой Балдуин устремился на них и превзошел их с Божьей помощью [33]. |
| Вечером несчастный император вновь приказал своим войскам напасть на герцога и народ Христа. Гоня их, непобедимый герцог и Христово войско семерых из них убили, а других непрерывно преследовали до ворот города [34]. | |
| Петр Тудебод | Балдуин «нашел их, когда они убивали его народ, атаковал их всем своим сердцем и превзошел их с Божьей помощью [35]. |
| Вечером несчастный император отправил свои войска, приказав им атаковать герцога и народ Христа. Гоня их, непобедимый герцог и Христово войско семерых из них убили, преследуя остальных вплоть до ворот города [36]. | |
| Гвиберт Ножанский | И когда он (Балдуин. - В. П.) заметил, что нашим досаждает неистовство туркополов, он яростно атаковал их, как подобает, и, с благоволения Бога, одержал такую победу, что захватил шестьдесят из них, часть убил, а часть отвел своему брату [37]. |
| Роберт Реймсский | Сильный духом, он мужественным натиском напал на них и с Божьей помощью превзошел их, убив многих из них и представив своему брату-герцогу пленных [38]. |
| На закате солнца, когда ночь уже покрыла поверхность земли, пособники императора предвкушали нападение на герцога. Однако с помощью божественной благодати с большим для них ущербом, они едва ушли от рук наших [39]. |
Таким образом, можно говорить о фактическом использовании против византийцев идеи «священной войны». В тексте идет противопоставление «божественных» крестоносцев и императора, который божественной поддержкой не пользуется. Кроме того, в этом же эпизоде Петр Тудебод называет императора «proditor» (предатель) [40]. При этом заметим, что, исходя из того же текста, правы византийцы: они просто отвечали на несанкционированные действия крестоносцев на их территории.
Далее следовало войско Боэмунда Тарентского. Аноним, Гвиберт Ножанский и Роберт Реймсский описывают, как армия вынуждена была грабить город Кастория. Как описывают хронисты, местное население боялось крестоносцев и отказывалось снабжать их. Страх жителей города был вызван, видимо, тем, что они уже знали норманнов на опыте войны 1081-1085 гг., когда те разорили их земли [41]. Однако если этот грабеж, возможно, был вызван нехваткой продовольствия в войске, то другой грабеж был совершен по причинам идейным. Хронисты описывают то, как в Пелагонии они разграбили некую крепость с еретиками:
| «Деяния франков» | Выйдя из Кастории, мы вступили в Пелагонию, где была какая-то крепость еретиков. Мы напали на нее со всех сторон, и она покорилась нашей власти. Тогда мы зажгли огонь и сожгли крепость вместе с ее обитателями [42]. |
| Петр Тудебод | Выйдя из Кастории, они вошли в Пелагонию, где была какая-то крепость еретиков. Мы напали на нее со всех сторон по озеру, в котором она была построена. Так она покорилась нашей власти. Когда был зажжен огонь, крепость была сожжена со всеми ее обитателями, а именно сборищем еретиков [43]. |
| Гвиберт Ножанский | Выйдя из Кастории, они пришли в Пелагонию, где нашли какой-то замок еретиков. Они напали на него со всех сторон и заставили его сдаться. Затем они сожгли его вместе со всеми обитателями [44]. |
| Роберт Реймсский | Выйдя из Кастории, они вошли в Пелагонию, в которой была какая-то крепость еретиков, на которую они напали со всех сторон. Под звуки труб, мы взяли ее, бросая копья и стрелы, и, похитив все, что можно, сожгли ее вместе с ее обитателями. Это все досталось им по заслугам, ибо их гнусная речь, пресмыкаясь, как рак, уже осквернила окружающие земли своим порочным догматом, и их порочное намерение оторвало эти земли от правой веры [45]. |
Как верно заметил Скулатос, какими бы еретиками ни были обитатели этой крепости, они остаются подданными императора, и не дело крестоносцев было решать их судьбу [46]. Однако факт правильности данного предприятия не ставится под сомнение. Император, видимо в ответ на этот грабеж, посылает против крестоносцев войско наемников, которое терпит поражение. В пересказе хронистов, крестоносцы не сомневаются в своей правоте и даже удивляются, заявляя об отсутствии какого-либо конфликта с императором. Вдобавок Петр Тудебод при описании стычки называет императора «exsecratus» (проклятый, гнусный, ужасный) [47]. Эта мысль фигурирует в словах Боэмунда Тарентского, адресованных пленным византийским наемникам:
| «Деяния франков» | Почему вы, негодные, убиваете народ Христов и мой? У меня нет никакой распри с вашим императором [48]. |
| Петр Тудебод | Почему вы, негодные, убиваете народ Христов и мой? У меня нет никакой распри с вашим императором [49]. |
| Гвиберт Ножанский | Отчего, - сказал он, - вы нападаете на народ Христов и мой? Я не замышляю свергнуть вашего императора [50]. |
| Роберт Реймсский | О, маловразумительный народ! Почему вы пытаетесь убить наш народ, который еще и народ Бога? Мы - товарищи и слуги веры Христовой и воины-паломники Святого Гроба. Мы никоим образом не пытаемся вам навредить, или отобрать что-либо у вашего императора [51]. |
Наемники отвечают, что они не принимают решений, а лишь выполняют приказы императора. Как мы видим, снова против византийцев используется идея «священной войны» и говорится о божественной поддержке крестоносцев. Хотя на самом деле опять же правы византийцы, которые попытались «дать сдачи» крестоносцам за атаку крепости еретиков.
Особенно примечательна здесь хроника Роберта Реймсского: далее оказывается, наемники императора сами отдают себе отчет, у кого какой статус. Скорее всего, эта фраза придумана хронистом, но она многое проясняет для нашего исследования: «Господин! Мы - наемники императора, желаем получить от него вознаграждение. Мы идем, куда ему захочется, мы делаем то, что он повелевает, повинуясь ему больше, чем Богу. Однако мы признаем, что должно повиноваться Богу, а не людям [52]… Во имя Господа, воинами и паломниками которого вы являетесь, удостойте нас своей милости» [53].
Это не единственный пример, когда на страницах хроник враги крестоносцев якобы признают их божественность. Аналогию можно провести с эпизодом, повествующим о беседе мусульманского атабека Кербоги со своей матерью: мать Кербоги также говорит о божественной поддержке, сопутствующей войску крестоносцев.
Таким образом, крестоносцы оказываются безусловно правы во всех своих конфликтах с византийцами, и против византийцев используется идея «священной войны».
© Портных В.Л., 2008
© Бойчук Б.В., 2013
DEUSVULT.RU, 2013
Список сокращений
RHC - Recueil des historiens des croisades : Historiens occidentaux. P., 1844-1895.
Примечания
*. Работа была опубликована: Портных В.Л. «Крестоносец всегда прав»: проблема обоснования правоты крестоносцев в конфликтах с византийцами (на материале латинских хроник первого крестового похода) // Исторический ежегодник. 2008: Сб. науч. тр. Новосибирск, 2008. С. 55-71.
1. См., например: Flori J. Quelques aspets de la propaganda anti-byzantine dans les sources occidentales de la premiere croisade // Chemins d’Outre-Mer. Etudes d’histoire sur la Méditerrannée médiévale offertes à Michel Balard. P., 2004. Т. 1; Harris J. Byzantium and The Crusades. N.Y., 2003; Hill J. H. Raymond of Saint Gilles in Urban’s plan of greek and latin friendship // Speculum. 1951. Vol. 26; Lemerle P. Byzance et la croisade // Relazioni del X congresso internazionale di scienze storiche. Storia del medioevo. Firenze, 1955. Vol. 3; Lilie R.-J. Byzantium and the crusader states 1096-1204. Oxford, 1993; Shepard J. Cross-purposes: Alexius Comnenus and the First Crusade // The First Crusade: origins and impact. Manchester, 1997; Shepard J. When Greek meets Greek: Alexius Comnenus and Bohemond in 1097–1098 // Byzantine and modern greek studies. 1988. Vol. 12.
2. Flori J. La guerre sainte. La formation de l’idée de la croisadedans l’Occident chrétien. P., 2001; Riley-Smith J. The first crusade and the idea of crusading. L., 1993; Портных В.Л. Крестоносцы глазами современника (на материале Gesta Francorum) // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы Третьей межрегион. конф. Новосибирск, 2006.
3. Подробный анализ понятий, используемых в отношении мусульман, см. Лучицкая С.И. Образ другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб., 2001.
4. Skoulatos B. L’auteur anonyme des Gesta et le monde byzantin // Byzantion. Bruxelles, 1980. Т. 50.
5. Ibid. P. 506-507.
6. Главы «Деяний франков», из которых взяты цитаты, опубликованы нами в русском переводе: Деяния франков и прочих иерусалимцев. Кн. 1-2 (перевод с латинского и комментарий В.Л. Портных) // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы Второй межрегион. конф. Новосибирск, 2005.
7. Рукав св. Георгия (Brachium st. Georgii) - средневековое название Босфора (на берегу пролива стоял храм св. Георгия). См. Заборов М.А. Крестовые походы в документах и материалах. М., 1977. С. 49.
8. Gesta Francorum et aliorum Hierosolyminatorum The deeds of the Franks and the other pilgrims to Jerusalem / ed. R. Hill. L., 1962. P. 2-3: «…quibus imperator iusserat dari mercatum, sicuti erat in civitate, dixitque illis 'Nolite transmeare Brachium, donec veniat maxima Christianorum virtus, quoniam vos tanti non estis, ut cum Turcis preliari valeati».
9. Petrus Tudebodus. Historia de hierosolymitano itinere / eds. J.H. Hill, L.L. Hill. P., 1977. P. 33: «Imperator jusserat dare mercatum sicuti erat in civitate dixitque illis: "Nolite transmeare Brachium donec veniat maxima multitudo Christianorum quia vos tanti non estis quod cum Turci preliare valeatis"».
10. Recueil des historiens des croisades: Historiens occidentaux (RHC). P., 1844-1895. T. 4. P. 143: «Imperatoris autem edicto jussi sunt omnium quae vendebantur in urbe, uti vellent, habere commercia; sed Brachium Sancti Georgii, quod a Turcorum partibus limitaneum erat mare, ipsius principis consilio vetiti sunt transmeare, quare paucos innumeris perniciosum dixerat obviare».
11 Ibid. T. 3. P. 732: «Idem tamen mercatum eis habere concedebat, quod etiam in civitate erat; prohibueratque illis ne transirent illud vicini aequoris spatium quod appellatur Sancti Georgii Brachium, quoadusque veniret formidabilis exercitus Francorum».
12. Harris J. Op. cit. P. 57.
13. Mulett M. 1098 and all that: Theophylact bishop of Semnea and the Alexian reconquest of Anatolia // Peritia. 1996. Vol. 10. P. 243-244.
14. Belke K. Phrygia between Byzantins and Seljuks // Byzantinische Forschungen. 1991. Vol. 16. P. 159.
15. Gesta Francorum. P. 3: «Ipsique Christiani nequiter deducebant se, quia palatia urbis sternebant et ardebant, et auferebant plumbum quo ecclesiae erant coopertae et vendebant Grecis. Unde imperator iratus est jussitque eos transmeare Brachium. Postquam transfretauerunt, non cessabant agere omnia mala, comburentes et deuastantes domos et ecclesias».
16. Petrus Tudebodus. P. 33-34: «Ipsi quippe Christiani nequiter deducebant se, quoniam palacia civitatis sternebant et ardebant, et auferebant plumbum, unde ecclesie cooperte erant, et vendebant Grecis, de quo magis iratus est imperator. Mox jussit imperator illos transmeare Brachium. Postquam vero transfetati fuerunt, non cessabant agere omnia mala. Ardebant anim et devastabant domos et ecclesias».
17. RHC. T. 4. P. 143-144: «Sed nimis insolenter agebant, urbis palatia devolvebant, publicis aedibus ignes subjiciebant, et detectis ecclesiis, quae plumbo adoperiebantur, plumbum idem Graecis venale praebebant. Hac imperator tam foeda praesumptione turbatus, praecipit, procrastinatione remota, ut memorati Brachii aequora transmearent. Cui freto transpositi, eadem, quae citra egerant, nequaquam ultra iterare cessabant; et qui contra paganos voto certamen insumpserant, passim ecclesiarum excidiis, Christianorum involando substantiis, contra nostrae fidei homines factorum immanitate pugnabant».
18. Ibid. T. 3. P. 732-733: «Propterea et hi, quia prudentem principem qui eorum dominaretur non habebant, reprehensibilia opera faciebant. Ecclesias enim et urbis palatia destruebant, et quae in eis erant auferentes, plumbum quo tegebantur abstrahebant et Graecis vendebant. Unde imperator, Alexius nominee, vehementer iratus fuit, et aequoreum Sancti Georgii Brachium transnavigare praecepit. Qui ultra progressi ducem sibi elegerunt et quemdam Rainaldum sibi praeposuerunt, qui, licet principem haberent, eadem tamen rapinae opera agere non cessabant; nam domos quas inveniebant igni comburebant et ecclessias bonis suis et facultatibus denudabant».
19. Gesta Francorum. P. 5: «Audiens imperator quod Turci sic dissipassent nostros, gauisus est valde, et mandauit fecitque eos Brachium transmeare. Postquam ultra fuerunt, comparavit omnia arma eorum».
20. Petrus Tudebodus. P. 37: «Audiens hoc imperator quod Turci ita dissipassent nostros letus et gavisus fuit, et mandavit et fecit eos transmeare Brachium, et postquam ultra fuerunt ille comparavit omnia arma eorum».
21. RHC. T. 4. P. 146: «At perfidus imperator, comperto fidelium infortunio, nequam elatus laetitia, facultatem residuis jubet attribui, transito videlicet Sancti Georgii Brachio quod dicitur, in citerioris Graeciae partes regredi. Retrogressos quum in suae ditionis terra vidisset, arma eorumdem, ut sibi venderentur, jure tam necessitatis, exegit».
22. Ibid. T. 3. P. 736: «Qui tamen aliquo casu seu ingenio evaserunt, ad Brachium Sancti Georgii reversi sunt, et, jubente nequissimo imperatore, Constantinopolim regressi sunt. Imperator valde cum Graecis suis de victoria Turcorum exsultavit, et omnia arma nostrorum, ut eos inermes redderet, callide comparavit».
23. Niermeyer J.F. Mediae Latinitatis lexicon minus = Medieval Latin dictionary = Lexique latin medieval = Mittellateinishces Wörterbuch. Leiden; Boston, 2002. P. 1027.
24. RHC. T. 4. P. 147: «At perfidus imperator, territus audito clarissimi ducis adventu, detulit ei reverentiam, sed nimis extortitiam».
25. Gesta Francorum. P. 6: «Dux denique Godefridus... hospitatus est extra urbem, donec iniquus imperator iussit eum hospitari in burgo urbis»; Petrus Tudebodus. P. 38: «Dux itaque Godefredus... Fuitque ibi donec iniquus imperator iussit venerabiliter hospitari in burgo».
26. Gesta Francorum. P. 6: «Cumque fuisset hospitatus dux, secure mittebat armigeros suos per singulos dies, ut paleas et alia equis necessaria asportarent. Et cum putarent exire fiducialiter quo vellent, iniquus imperator Alexius imperavit Turcopolis et Pinzinacis invadere illos et occidere».
27. Petrus Tudebodus. P. 38: «Cumque hospitatus fuit secure legebat dux armigeros suos per unumquemque diem foras, quatinus paleas et alia necessaria asportarent. Et jam computabant cum fiducia exire quocumque ire voluissent; iniquus imperator Alexius nomine sagaciter faciebat eos excubare, suisque Torcopolis et Pincinacis imperabat eos invadere et occidere».
28. RHC. T. 4. P. 147: «Hospitio itaque ad imperium imperatoris accepto, ad contrahendas undecumque paleas equisque necessaria dux et quique suorum armigeros proprios destinabat. Et quum arbitrarentur licite ac sicure se discurrere posse quo vellent, clam princeps ille nequissimus his qui circa se versabantur imperat ut ducis ministros, quocumque pervadere possent, indifferenter occiderent».
29. Ibid. T. 3. P. 743: «Speravit iterum dux ibi securus remanere, quoadusque convenirent agmina gentis Francigenae. Et quum per aliquot dies mittere coepit clientes suos ad necessaria comparanda, dolosus imperator praecepit Turcopolis suis et Pincenatibus ut in insidiis positi eos invaderent et occiderent».
30. Skoulatos B. Op. cit. P. 512.
31. Портных В.Л. Некоторые аспекты взаимоотношений византийцев и крестоносцев // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2008. Т. 7. Вып. 1: История. С. 115.
32 RHC. T. 4. P. 147.
33. Gesta Francorum. P. 6: «Balduinus itaque frater ducis haec audiens misit se in insidiis, tandemque invenit eos occidentes gentem suam, eosque invasit forti animo, ac Deo iuvante superavit eos».
34. Ibid.: «Sero autem facto, infelix imperator iussit suis exercitibus invadere ducem cum Christi gente. Quos dux persequens inuictus cum Christi militibus septem ex illis occidit, persequendo alios usque ad portam civitatis».
35. Pierre Tudebode. P. 39: «Tandem invenit eos occidentes gentem suam quosque invasit toto corde, et Deo iuvante eos superavit».
36. Ibid.: «Sero autem superveniente mandavit infelix imperator suos exercitus, et fecit invadere ducem simul cum Christi gente. Quos sequens invictus una cum Christi militibus occidit septem ex illis, et persequendo alios veniebat usque ad civitatis portam».
37. RHC. T. 4. P. 147: «…et quum suos repperisset Turcopolitarum violentia molestari, acerrime eos, uti decebat, aggreditur; et Deo prosperante, tanta victoria potitur, ut ex eis sexaginta comprehensis, partim occiderit, partim duci fratri obtulerit».
38. Ibid. T. 3. P. 744: «…forti animo et virili impetu illos invasit; et sic, Deo juvante, illos superavit pluresque ex eis occidit, et captos fratri suo duci praesentavit».
39. Ibid.: «Sole igitur occidente, quum nox superficiem terrae cooperuisset, satellites imperatoris praesumpserunt ducem invadere; sed divina adminiculante gratia, cum mango sui detrimento, vix manus illius potuerunt evadere».
40. Petrus Tudebodus. P. 39.
41. Skoulatos B. Op. cit. P. 516.
42. Gesta Francorum. P. 8: «Egressi de Castoria, intravimus Palagoniam, in qua erat quoddam hereticorum castrum. Quod undique aggressi sumus, moxque nostro succubuit imperio. Accenso itaque igne, combussimus castrum cum habitatoribus suis».
43. Petrus Tudebodus. P. 41: «Quoadusque pervenerunt in Castoriam, intraverunt in Pelagoniam, in qua erat quoddam hereticorum castrum. Nos vero undique aggressi sumus illud in quodam lacu in quo aedificatum fuerat; quod continuo notro succubuit imperio. Accenso itaque igne, comburerunt castrum illud una cum habitatoribus suis, scilicit hereticorum congregatione».
44. RHC. T. 4. P. 153: «Egressis tandem de Castoria occurrit Pelagonia, ubi quoddam castrum Haereticorum repperiunt; quod undique aggressi, ad suum subdi coegere imperium; et igne subjecto combusserunt cum suis habitatores castrum».
45. Ibid. T. 3. P. 745: «Nec id eis injuria contigit, quia illorum detestabilis sermo, ut cancer, serpebat, jamque circumjacentes regiones suo pravo dogmate foedaverat, sicut et ipsos a recta fide sua foeda intentio abduxerat».
46. Skoulatos B. Op. cit. P. 517.
47. Petrus Tudebodus. P. 41.
48. Gesta Francorum. P. 9: «Quare miseri occiditis gentem Christi et meam? Ego cum vestro imperatore nullam altercationem habeo».
49. Petrus Tudebodus. P. 41-42: «Quare miseri occiditis gentem Christi et meam? Ego cum vestro imperatore nullam altercationem habeo».
50. RHC. T. 4. P. 153: «Cur, inquit, et Christi et meam insequimini gentem? Ego imperatori vestro nihil molior eversionis».
51. Ibid. T. 3. P. 746: «Gens male sana, quare quaeritis occidere gentem Dei et nostrum? Nos sumus Christianae fidei consortes et domestici et peregrini milites Sancti Sepulcri. Nos neminem vestrum quaerimus laedere, nec imperatori vestro molimur aliquid auferre».
52. Деяния апостолов, 5:29.
53. RHC. T. 3. P. 746: «Domine, conductitii milites imperatoris sumus, et donativa nostra promereri ab eo desideramus: quo ei libet vadimus, quod praecipit facimus, et magis illi quam Deo obedimus. Nos tamen bene recognoscimus quia magis oportet obedire Deo quam hominibus... Sed pro Deo, cujus peregrini et milites estis, dignemini nostri misereri».
- Раздел: Крестовые походы
- Просмотров: 5821
- Дата: 21 февраля 2013 г.
|